очень нудно 
96 
Наконец Альк угомонился, но покоя все равно не наступило: крыс пристроился к одной из веток лежака и принялся грызть ее с алчностью бобра. Звук был тихий, но исключительно противный. К тому же Рыска с детства его ненавидела.
– Что ты делаешь?! – не выдержала она.
– Зубы стачиваю.
– Зачем?
– Пища слишком мягкая. Растут быстрее, чем стираются.
– Так жрал бы зерно, – буркнул Жар. – Вон еще полторбы для коров осталось.
– Я лучше поточу.
– А с утра никак? – жалобно спросила Рыска.
Крыс не ответил, но хруст прекратился. Чем Альку так насолили сосняки, до сих пор оставалось загадкой. Сам-то он, похоже, ничуть не боялся и не таился. Может, действительно – издевается? Хочет проучить их за ослушание?
Успокоенная этой мыслью, Рыска закрыла глаза, но не прошло и пяти щепок, как в ухо льдинкой ткнулся крысиный нос.
– Что?! – вскинулась девушка, растревожив и Жара.
– Я пить хочу.
– Так вон баклага, на вьюке лежит, – не сразу сообразила Рыска.
– Если я ее прокушу – ты не станешь возмущаться?
– О Божиня… – Девушка вылезла из-под покрывала, дотянулась до баклажки и, вытащив пробку, налила немножко воды в ладонь. – На.
Крыс не двинулся с места.
– Руку сначала помой.
Возмущенная Рыска выплеснула воду на Алька, но тот успел увернуться.
– Значит, не больно-то тебя жажда мучает!
– Не настолько, чтобы пить из лужи.
– Так ведь не из лужи!
– Ты лучину назад в носу ковырялась. И Саший знает где еще, пока я спал.
– Засунь его в баклагу целиком, – зло посоветовал Жар. – И чистой воды нахлебается, и спесь смоет!
Но девушке так хотелось спать, что проще было уступить вздорной твари. Альк неспешно, со вкусом напился из пущенной на землю струйки. Как Рыска ни старалась делать ее потоньше, в баклаге осталось меньше трети. Жар, отчаявшись вразумить подругу, отвернулся от этого безобразия и натянул покрывало по самые уши.
– Хлеба дать? – на всякий случай спросила девушка, втыкая пробку на место.
– Захочу – попрошу. – Крыс тщательно вытер лапками мокрые усы и мордочку. Стоило Рыске улечься, как он вспрыгнул ей на живот и по-хозяйски устроился во впадине лона, будто Хольга ее специально для него сотворила.
«Как же ты мне надоел!» – тоскливо подумала девушка. Богиня свидетель, если б Альк вот прямо сейчас превратился в человека и оставил их в покое, Рыска б сама ему приплатила!
Девушка представила, как, повинуясь взмаху волшебного пучка колосьев (или чем там настоящие чаровники машут), крыса поднимается на дыбки и начинает расти. Лапки превращаются в руки-ноги, морда – в лицо, хвост… мм… пропадает, а шерсть на голове вытягивается в черные, а лучше с рыжиной или вовсе медовые локоны. Рыска видала такие у некоторых горожан – красотища! Особенно если чистые и по-благородному уложенные лесенкой. В общем, становится перед девушкой писаный молодец и (кто знает, вдруг дурной Альков нрав – тоже результат злого колдовства?) начинает велеречиво благодарить ее за избавление от чар…
Последняя часть мечтаний была такой сладостной, что девушка повторяла ее снова и снова, на разные лады. То Альк падал перед ней на колени и просил прощения за свое недостойное поведение. То Рыска гордо отказывалась от горы золота, и Альк, потрясенный ее бескорыстием, предлагал уже руку и сердце, а она снова отказывалась…
Мысли у девушки начали путаться, четким осталось только желание: вот бы вместо крысы…
…в кончиках пальцев знакомо защипало, и Рыска машинально их сжала.
Ворот пошел туго. Очень туго. Сосредотачиваться на нем было неимоверно трудно – так и норовит выскользнуть, раствориться. К тому же девушка сама не понимала, что пытается сделать: лишь бы попасть во-о-он на ту, неведомо чем приглянувшуюся дорогу.
В крысиной шерсти сверкнула золотая искорка, и в тот же миг ворот вырвался у Рыски из рук и исчез. Нащупывать его заново не стоило и пытаться, девушка чувствовала себя так, словно крутила настоящий, рудничный, выложившись подчистую.
Ничего не произошло. Только сон смело, как мучную пыль с мельничного жернова, – но она тут же начала оседать обратно.
«Напугал бы меня кто-нибудь, что ли, – с досадой подумала Рыска. – Как тогда, с лисой».
– Альк, – шепотом позвала она, приподнявшись на локте, – а у тебя какого цвета волосы были?
96 
