86 
– Только подумать – этот тип едва вчера вышучивал «шлиманов»…
– Умнеют люди. Тут поумнеешь.
– Вы бы серьезнее, исторический момент все-таки.
– Ну да, а мы ни одного афоризма не придумали. Давайте кто-нибудь побыстрее, подъезжаем же. А, Тим?
– Ладно, – сказал Панарин. – Если выйдет принцесса, целоваться от избытка чувств не лезьте.
– Ну да, тебе вольно запрещать – в кильватере идет собственный историограф, и ревнивый, сдается мне…
– Хватит вам. Прибыли.
Стены из огромных камней, треугольные, острием вниз зубцы, бойницы таких же очертаний, квадратные башни по углам и по обе стороны ворот. Обе створки ворот, толстенные, сплошь обитые проржавевшими железными гвоздями, – только по торцам и видно, что ворота из дерева – распахнуты настежь и вошли, вросли в землю, густая трава ростом по пояс человеку заполнила проем – значит, можно с уверенностью сказать, что самое малое за три последних месяца в ворота никто не входил и никто из них не выходил.
Они стояли тесной кучкой перед воротами. Было очень тихо, два ярких мобиля, оранжевый и сиреневый, казались неуместными рядом с этими стенами.
– Ну что же вы? – сказала Марина.
Раздвигая коленями жесткую жухнущую траву, они вошли во двор, выложенный серым потрескавшимся кирпичом. В трещинах и меж рассевшихся кирпичей росла та же трава. Сомнений не оставалось – замок был давно покинут.
– Братцы… – восхищенно прошептал кто-то.
Справа стояла статуя в человеческий рост, искусно высеченная из камня цвета крепкого чая, без единой трещинки. Девушка в длинном платье, с длинными волосами, перехваченными надо лбом широким обручем, в одной руке, опущенной вниз, держала короткий меч, другой прижимала к груди большой цветок. Лицо было красивым и задумчивым.
– Амазонка… – сказал Крылов.
– Фигурка художественной гимнастки, – шепнул Панарину Малышев.
– Циники, – сказала Марина. – Пошляки, стоило вас сюда пускать… Это и есть Эвридика.
– С мечом-то?
– А это их Эвридика.
– Сдается мне, владелец замка просто спер где-нибудь эту красотку и приволок как трофей. Чересчур она хороша для разбойничьего гнезда.
– А если у него было развито чувство прекрасного?
– Тем более мог стащить где-нибудь.
– Да бросьте вы. Что мы о них знаем? Тоже мне, астроархеологи с получасовым стажем…
– Я бы предпочел, чтобы она вышла навстречу живая. У нее должна была быть очень милая улыбка.
– Смотри не влюбись, Пигмалион. Не ты ее высекал, не тебе в нее и влюбляться.
– Нет, что ни говорите, а с замком она не гармонирует, братцы.
– Уймись ты, откуда мы знаем, какие у них были критерии гармонии?
– Это вы с ней не гармонируете, если уж на то пошло, – заявила Марина.
– Ты ее сняла?
– И даже ваши дурацкие реплики записала.
– Пойдемте в замок?
– Нас шестеро, – сказал Крылов. – Разобьемся на двойки. Тим с Мариной, я с Малышевым, Руди со Збигневом.
– При встрече с привидениями орать благим матом, – добавил ему в тон Малышев.
– Призраки днем не появляются.
– Кто их знает, инопланетных…
Они вошли в замок, в холл с огромным камином, где при необходимости нетрудно было бы зажарить быка. Конные рыцари могли бы, разъехавшись к противоположным стенам, устроить самый настоящий турнир – места для разгона и сшибки хватало. Справа на возвышении – длинный стол. Панарин, любивший историю, без труда представил за ним развеселую компанию – краснолицые бароны, прекрасные дамы, способные вогнать в краску своими каламбурами пиратского шкипера, грубое и плоское зубоскальство шутов, грызня собак, мерцающий свет факелов – незамысловато и не всегда приглядно, но и наши предки были такими, и никуда нам от них не деться…
Панарин и Марина шли по комнатам, увешанным ржавым оружием, заглядывали в каморки, явно предназначенные для слуг. Комнаты большие и тесные, светлые и темные, богато и скудно обставленные, потемневшая от въевшейся пыли одежда, посуда в тусклой паутине, помутневшие витражи, от пыли першило в горле, пыль была везде. Чужими, инопланетными вещи почему-то не казались: век замков, панцирей слишком далеко отстоял от века звездолетов, бессмысленно было бы сравнивать посуду и мебель, одежду. Просто-напросто другое время, вот и все, столкновение веков, а не планет…
Бродя по комнатам, они встречались с другими двойками, наскоро обменивались впечатлениями, советовали друг другу, что и где посмотреть, расходились. Они уже начали привыкать к замку, говорили громко, шутили.
86 
