16 
– Да, пожалуйста…
Она дала чаю настояться, прежде чем накрыть его молочным облаком. Вытащила еще одну сигарету из пачки и сунула ее в рот. Потом принесла мне чашку, так и не закурив. Откинув голову, сжав губы, втянув руки в слишком длинные рукава, она шла по воображаемому канату, грациозно переступая по нему босыми ногами. В поведении ее было нечто театральное. Словно она ничего не делала спонтанно. Она подала мне чай, и я окончательно приподнялся, чтобы привалиться спиной к стене. Она вернулась к широкому креслу, оперлась на подлокотники, чтобы вспрыгнуть в него, и уселась на турецкий манер.
Я отпил несколько глотков. Чай у нее был восхитительный. Улыбка тоже.
– Софи, вы не могли бы рассказать мне обо всем более конкретно?
Я буду долго вспоминать первую фразу, с которой журналистка начала посвящать меня в детали этой истории. «Прежде всего, я хочу, чтобы вы знали: мне не известно, какую тайну открыл ваш отец. Но одно я знаю наверняка: пока я ее не разгадаю, жить буду только ею». Я буду долго вспоминать эту фразу, поскольку в ней одной заключено все, во что превратилась моя собственная жизнь с того самого вечера. А мне именно и нужна была какая-то перемена. Во Францию я приехал не только из-за отца. Быть может, я бессознательно искал способ подать назад. Наверстать упущенное. То, что предложила журналистка, мне бы даже и в голову не пришло, но я не из привередливых.
Итак, примерно год назад отец позвонил Софи де Сент-Эльб, потому что был уверен, что его история заинтересует ее и что она будет ему полезна. Он в ней не ошибся. В общем, он поведал ей, что сделал величайшее открытие, равного которому не было на протяжении последних двадцати веков. Ни больше ни меньше.
– Сначала я, конечно, не поверила ни единому слову, – пояснила журналистка. – Вы не представляете, сколько идиотов осаждает нас звонками, сообщая о всякого рода невероятных открытиях… Ваш отец на них совсем не походил.
– Мягко говоря.
– В течение года он звонил мне регулярно, и мы несколько раз встречались. Он был изысканно вежлив и задавал исключительно точные вопросы. Находить ответы было непросто, и для меня это превратилось в своего рода игру. Иногда я перезванивала ему только через несколько дней. А дней десять назад он прислал мне по факсу два текста и дал двадцать четыре часа на то, чтобы я приняла решение.
– Какое решение?
– Бросить мою нынешнюю работу и приехать в Горд, чтобы помочь ему в исследованиях, сколько бы времени это ни заняло.
– И что же это за тексты? – с интересом спросил я.
Софи де Сент-Эльб выдержала эффектную драматическую паузу, вытащила из пачки очередную сигарету и закурила, не сводя с меня глаз.
– Вы когда-нибудь слышали о Йорденском камне?
– Нет, – признался я.
Еще одна долгая пауза. Ее глаза не отрывались от моего лица.
– Это реликвия.
– Реликвия?
– Да, у христиан куча самых невероятных реликвий, одна чудеснее другой. Это старая история…
– Вы хотите сказать, что это такая же реликвия, как Туринская плащаница?
– Именно. Некогда для освящения церкви было совершенно необходимо, чтобы в ней обретались мощи святого, именем которого ее назвали. Вследствие чего культ реликвий дошел до такой степени, что поклоняться стали вещам совершенно безумным… перьям архангела Михаила, крайней плоти Иисуса.
– Вы шутите?
– Вовсе нет. Церковь освятила по крайней мере восемь препуциумов Христа! Не считая бесчисленных терний из венца, километровых штабелей из досок Креста, литровых емкостей молока Богородицы… Только во Франции имеется целая коллекция: крест Христа, его кровь, пеленки, в которых он лежал в яслях, скатерть Тайной Вечери, череп святого Иоанна-Крестителя, да всего и не упомнишь! Как бы там ни было, Йорденский камень – одна из самых загадочных реликвий в христианской истории. Драгоценность, которая, согласно легенде, будто бы принадлежала Христу.
– Драгоценный камень? Разве он не давал обет бедности?
– Нет. В таких именно словах – нет. Но верно и то, что представить Христа, носящего драгоценности, довольно трудно. Но, уверяю вас, это вряд ли походило на вещицу от Картье. Что-нибудь едва обработанное. И разумеется, эта драгоценность будто бы исчезла, хотя многие полагают, что ее просто не было… Так вот, ваш отец прислал мне по факсу два текста, которые, как он полагал, подтверждают существование этой реликвии. Но это еще не все. Он объяснил мне по телефону, что тексты – всего лишь подступ к его открытию.
16 
