Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
67 
– Я пришлю вам дискету, – соврал я.
– Что вы хотите узнать?
– Кристиан не рассказывал вам о том, чем он занимался помимо своей работы в организации «Врачи без границ»?
– Не припоминаю такого.
– Он никогда не говорил об увлечении, которое не имело отношения к его гуманитарной миссии? Об открытии несколько… несколько необычном.
– Нет, – ответил мой собеседник озадаченным тоном. – Он страстно любил Иудейскую пустыню и проводил там много времени. Не думаю, чтобы он мог заниматься чем-то еще…
– Вот именно! Не рассказывал ли он вам об Иудейской пустыне что-нибудь такое, что не имеет отношения к «Врачам без границ»?
– Не понимаю, куда вы клоните. Он что, нашел там какое-то сокровище?
– Нет-нет, дело не в этом, – заверил я.
– Знаете, у него не было времени заниматься другими вещами. У него не хватало времени даже на собственную дочь в Париже.
– Дочь?
– Да, Клэр, его дочь. Вы не знали, что у него есть дочь?
– Хм, нет, я только приступил к сбору материалов…
– Вам следовало бы начать с нее! Она знает о нем гораздо больше, чем я.
– У вас есть ее координаты?
Он на мгновение заколебался.
– Полагаю, она жила с отцом… Но я не могу дать вам ее адрес. Это вторжение в частную жизнь…
– Понимаю…
Я не хотел давить на него. И привлекать излишнее внимание к себе также не следовало. Но я все-таки получил ценную информацию. Теперь я мог искать в Интернете адрес Кристиана Борелла или его дочери Клэр, проживающих в Париже. На сей раз мне не придется действовать вслепую.
Поблагодарив мсье Бриара, заметно разочарованного тем, что ему задали так мало вопросов, я повесил трубку, тут же запустил программу поиска на мобильнике и запросил данные о Кристиане Борелла. Мне повезло, в Париже жил только один человек с таким именем. К несчастью, он был в красном списке [33].
Стало очевидно, что один я не справлюсь, мне нужна была помощь Софи и ее приятеля из RG. Но до двадцати часов у меня еще оставалось время, и я решил проверить старый след, которым мы несколько пренебрегли. Священник из Горда.
В справочной службе я нашел его телефонный номер и рискнул позвонить. Слишком многие вопросы остались не решенными после нашей встречи.
Он снял трубку на втором звонке.
– Здравствуйте, преподобный отец. Это Дамьен Лувель.
Я услышал вздох.
– Я вас не беспокою? – спросил я, заранее зная ответ.
– Беспокоите.
Что ж, по крайней мере откровенно.
– Мне очень жаль, святой отец, но…
– Вы знаете, что вас разыскивает жандармерия?
– В общем, да…
– И вас это не волнует?
– Скажем так, это не самая главная из моих забот. Мне жаль, что я вас побеспокоил, но вы должны признать, что завершили наш разговор в довольно сухой манере и…
– Представьте себе, я сейчас пакую вещи, – прервал он меня с раздражением.
– Вы уезжаете? – удивился я.
– Да.
– Куда же?
– В Рим.
– Что? – вскричал я.
– Да. В Рим. Меня переводят, мсье Лувель.
– Переводят в Рим? Гм, для вас это грандиозное повышение.
– Не вполне так, не вполне… Я очень привязан к приходу в Горде и предпочел бы закончить свои дни здесь. Короче говоря, мсье Лувель, это совсем не повышение. Скорее меня решили убрать с дороги.
– Вот как? А отказаться вы не можете?
Он вновь вздохнул, стараясь взять себя в руки.
– Конечно нет!
– Ну, я не слишком-то разбираюсь в трудовом законодательстве для священнослужителей, – иронически бросил я.
– Меня переводят, вот и все. Я уезжаю.
У меня запершило в горле. Священник был явно вне себя, и мне это казалось почти забавным, хотя я понимал, что отношусь к делу излишне легкомысленно.
– Вы думаете, вас переводят, чтобы… чтобы заставить вас замолчать?
– Никаких комментариев.
Я услышал, как щелкнула зажигалка. Священник закурил. Час от часу не легче!
– Вы знаете, кто санкционировал ваш перевод?
Он ответил после паузы:
– Нет. Этого никто никогда не знает.
Я решил бросить пробный камень:
– А если я вам скажу, что знаю?
– Как это?
– Я точно знаю, кто и по какой причине санкционировал ваш перевод. Я мог бы рассказать вам об этом, но вы должны рассказать мне об отце. Вам ведь многое известно?
Очередная пауза свидетельствовала о замешательстве.
– Возможно, – признал он наконец.
67 
