162 
– Нет, и не уговаривай.
– Уговаривать? Упаси боги! Сиди без стипендии.
– Что?!
– Ты не знала? С тебя вычли за пропавшую лошадь плюс казенная упряжь. Ровно восемьдесят монет, твоя стипендия за четыре месяца.
– Но это нечестно! – взвыла я. – Победителей не судят!
– Нет, их сажают в долговые ямы, – злорадно поддакнул тролль. – Давай камешек, беловолосый. Есть у меня на примете порядочный ювелир, он настоящую цену даст, не то что эти рыночные менялы.
Лён как-то странно посмотрел на тролля, протянутая рука наемника вопросительно зависла в воздухе.
«Отдай ему, – подумала я, – не заставляй меня натянуто улыбаться и фальшиво благодарить за деньги, которые, пусть заслуженные, все равно стыдно принимать из твоих рук».
– Прощай, упырек, приятно было иметь с тобой дело, – хмыкнул тролль, сжимая кулак. – Пока, цыпа, ты знаешь, где меня найти.
Я рассеянно кивнула, разглядывая ноющую ладонь, стянутую потемневшим струпом. Рана, против ожиданий, затянулась быстро, буквально в считанные минуты. Ныло и чесалось где-то под кожей, но воспаления я не чувствовала. Возможно, давал знать о себе побочный эффект магического врачевания – оно удавалось мне все лучше и лучше, в последнее время – почти машинально. Честно говоря, я вообще не помнила, как залечила эту рану. Все произошло само собой, как у… вампира.
…Из-за темноты лужа кажется черной. Но там, где свет факелов касается воды, пляшут алые блики. Ореол крови, медленно расползаясь, колышется вокруг моего тела. Великолепное зрелище. Я и не тороплюсь. Я наблюдаю. Я стою рядом, не отбрасывая тени…
– Arrless, genna! Tredd… Geriin ore guell…
Я тряхнула головой, отгоняя наваждение.
– Ну давай же, – нетерпеливо повторил вампир. – Не доверяешь?
– Что? – оказывается, Лен протянул мне руку на прощание.
– А у меня есть выбор? – наши ладони соединились в прощальном рукопожатии, долгом, крепком, болезненном. Я решительно заглянула в серые, насмешливые глаза.
«Не надейся, Лён. Не думай, что тебе вечно удастся водить меня за нос. Я не успокоюсь, пока не разберу по кирпичику-заморочке крепостной вал окружающей тебя тайны. Я возьму эту цитадель, Лён. Я осажу ее со всех сторон, я не дам тебе ни минуты передышки, я буду следить за каждым твоим шагом, и в один прекрасный день ты будешь вынужден отпереть ворота и вывесить белый флаг.
Потому что я не хочу, чтобы у нас были тайны друг от друга. Вот общие – пожалуйста».
Губы Лёна искривились в бесовской улыбке. Он принимал вызов.
– До встречи, – сказал он, разжимая руку. Выровнялся в седле и тряхнул поводьями. Капризный жеребчик захрапел, попятился, приседая на задние ноги. Вампир легонько пощекотал строптивца шпорами, и Огонек, покорившись неизбежному, задорно рванулся с места. Не оборачиваясь, Лён вскинул левую руку в прощальном жесте, и Школьные ворота сомкнулись за его спиной.
– До встречи, – прошептала я, разглядывая ладонь, на которой не осталось и тонюсенького шрама. – До скорой встречи, Лён!
Я догнала тролля, чему тот, похоже, совсем не обрадовался. Мне даже показалось, что он пытается спрятаться от меня за деревом, но там на него ни за что ни про что накинулась мелкая колченогая собачонка, привлекшая мое внимание на редкость противным лаем.
– Далеко собрался, Вал? – вкрадчиво спросила я, наблюдая за безуспешными попытками тролля отогнать собачонку взмахами рук, топотом ног и крепкими словцами. Шавка ярилась все пуще, подскакивая на месте, как ретивая блоха.
– Куш, поганка! – тролль сделал вид, что наклоняется за камнем, и собачонка, поджав куцый хвост, юркнула в ближайшую подворотню.
– Ну, давай делить гонорар, – потребовала я. – Где обещанный «порядочный» ювелир?
– Отсюда рукой подать, – неохотно признался тролль. – Я как раз к нему иду.
– Вот и отлично, я с тобой.
Тролль помрачнел, тоскливо глянул в сторону узкого темного переулка.
– На кой тебе эта канитель, цыпа? Я бы к вечеру поднес деньжата. Тебе, как самой принципиальной, восемьдесят, а мне все остальное.
– Нет уж, пополам, как договорились. Зря я, что ли, восемь лет училась? Почему я должна целиком отдать свой первый гонорар Школе? Я шубу из рыси хочу. И бусы из обсидиана. Знаешь, такие черные, с кулоном. В лавке у Регнера видела.
– Экие вы, бабы, жадные да мелочные, – недовольно крякнул тролль. – Только что нос задирала – мол, не нужны мне его поганые деньги, а теперь о тряпках да побрякушках думает.
162 
