64 
– Это обман! – сказал Жонзак.
– Совершенно верно! – отозвался Шапель и продолжал: – Вся жизнь – это печаль, несправедливости и несчастья, которые окружают нас со всех сторон, – и тут Шапель заплакал.
Когда расстроенные друзья несколько утешили его, он закончил горячим призывом:
– Что же делать нам, друзья? Если жизнь такая черная яма, то надлежит, не медля, ее покинуть! Друзья мои, идемте топиться! Гляньте, там за окном река, которая манит нас к себе!
– Мы последуем за тобой, – сказали друзья, и вся компания стала пристегивать шпаги и надевать плащи, чтобы идти к реке.
Шум усилился. Тогда раскрылась дверь, и на пороге показался закутанный в плащ, в ночном колпаке, с огарком в руке Мольер. Он увидел залитую красным вином скатерть, оплывшее сало в свечах.
– Что у вас делается? – спросил он.
– Невыносима наша жизнь, – плача, сказал ему Шапель, – прощай, Мольер, навсегда, мы идем топиться.
– Это хорошая мысль, – ответил Мольер печально, – но нехорошо с вашей стороны, что вы забыли меня. Ведь я же ваш друг.
– Он прав! Это было свинством с нашей стороны! – закричал расстроенный Жонзак. – Идем вместе с нами, Мольер!
Тут друзья расцеловали Мольера и вскричали:
– Идем!
– Ну что ж, идти так идти, – сказал Мольер, –но вот в чем дело, друзья. Нехорошо топиться ночью после ужина, потому что люди скажут, что мы сделали это с пьяных глаз. Не так делаются эти дела. Мы ляжем сейчас, поспим до утра, а в десять часов, умывшись и приведя себя в приличный вид, с гордо поднятой головой пройдем к реке, чтобы все увидели, что мы утопились как настоящие мыслители.
– Это гениальная мысль! – вскричал Шапель и вновь расцеловал Мольера.
– Я разделяю твое мнение, – отозвался Жонзак и совершенно неожиданно заснул, положив голову между стаканами.
Около часу потратил Мольер, чтобы с помощью Мартины и двух слуг освободить будущих утопленников от шпаг, париков и кафтанов и каждому устроить ложе. И когда все пришло в порядок, он ушел к себе, но, так как сон был уже нарушен, сидел и читал до солнца.
На следующее утро массовое самоубийство было почему-то отменено, но почему – это истории неизвестно.
Говорят, что в индийской литературе существует интересный, но очень непристойный рассказ о том, как один из богов, приняв облик человека, соблазнил его жену в его отсутствие. Когда муж вернулся, то для того, чтобы разобраться, кто настоящий муж, суд устроил любовное состязание между двумя претендентами, причем победил, конечно, бог.
Бродячий сюжет о боге, принимающем облик мужа, был разработан греческим автором Еврипидом и римским – Плавтом [83]. Занимались этим сюжетом и французы, и драматург Ротру сочинил пьесу под названием «Созий» [84], которая была сыграна в 1636 году. Произведя заимствования у этих перечисленных писателей, Мольер написал, хорошими стихами с оригинальными рифмами, комедию, под названием «Амфитрион», и сыграл ее впервые 13 января 1668 года. Она прошла двадцать девять раз в текущем сезоне и дала наивысшие сборы. Следующие места по количеству спектаклей заняли пьесы «Модная вдова» привившегося в театре де Визе, мольеровский «Сицилиец» и «Аттила» старика Корнеля. Но в смысле сборов они значительно отстали от «Амфитриона».
По своей манере посвящать пьесы высокопоставленным лицам, «Амфитриона» Мольер посвятил светлейшему принцу Конде, введя в это посвящение остроумное замечание о том, что имя Великого Конде, конечно, правильнее было бы поставить во главе армии, нежели во главе книги.
Май 1668 года стал одним из великих месяцев царствования Людовика XIV. Король присоединил к Франции часть Фландрии и заключил мир в Эла-Шапель. Чтобы ознаменовать великие успехи, были устроены празднества во вновь разбитых садах Версаля. И придворный драматург Мольер для этих праздников написал трехактную комедию в прозе, под названием «Жорж Данден, или Одураченный муж». В пьесе действовал буржуа, который, мечтая о родстве с аристократами, женился на аристократке и стал несчастным человеком, потому что жена его нагло обманывала.
Когда пьеса была уже готова и о содержании ее узнали, друзья предупредили Мольера, что в Париже есть человек, который, несомненно, узнает себя в Жорже Дандене, произведет страшнейший шум и предпримет какие-нибудь вражеские действия. Мольер поблагодарил за предупреждение и сказал, что он найдет способ примирить этого человека с пьесой. В тот же вечер многоопытный директор, встретив на спектакле того буржуа, который мог узнать себя в Дандене, подошел к нему и, осведомившись о том, когда у буржуа есть свободное время, сказал любезно, что ему хотелось бы прочитать у него свою новую пьесу. Потрясенный буржуа заявил, что он свободен в любую минуту, например завтра вечером, и немедленно после спектакля поехал сзывать к себе гостей.
83
…Еврипидом и… Плавтом. – Трагедия Еврипида не сохранилась. Плавт (III-II вв. до н. э.) обозначил свою драму как трагикомедию в соответствии с двумя уровнями персонажей – высоким (Юпитер – Амфитрион) и низким (Сосий – раб Амфитриона и его «дублер» Меркурий). Из послемольеровских интерпретаций этого сюжета следует упомянуть пьесу немецкого романтика Генриха фон Клейста «Амфитрион» (1807), в которой комедийная суть сюжета полностью уступает место философской и психологической его трактовке.
84
…драматург Ротру сочинил пьесу под названием «Созий»… – В комедии Ротру «Два Сосия» Меркурий, посланец и пособник Юпитера в его любовных похождениях, принимает обличие Сосия, слуги Амфитриона, и играет по отношению к его жене такую же роль, как Юпитер в отношении Алкмены. У Ротру этот «нижний» план заметно усилен, тогда как у Мольера он играет подчиненную роль. Современники угадывали недвусмысленный подтекст комедии Мольера – любовные увлечения Людовика XIV. Возможно, что эти аллюзии обусловили шумный успех «Амфитриона».
64 
