25 
– Все, – пообещала она, проворно приводя платье в порядок.
Такси поймали на том же месте и добралисъ до «Ниагары» без всяких приключений. В кухне свет не горел, не похоже было, что мистер Джейкобс собирается просыпаться. Когда они поднимались по темной лестнице, Мазуру пришло в голову, что в ее комнате все еще может шуровать Лаврик, и он проворно потянул девушку к своей двери, тут же сообразив, что паникует зря – Лаврик не из тех, кого можно приловить врасплох. Она, впрочем, не противилась, вошла сама, остановилась возле постели и тихонько предупредила:
– Только без тюремных штучек, ладно?
– Ну, с этим мы сейчас определимся, – сказал Мазур ей на ухо, в два счета освободив от платья. – Договоримся, что считать тюремными штучками, а что, собственно, нет...
И уложил в постель довольно нагловато – в рамках той же стратегии, принялся избавлять от последних тряпочек с нетерпением человека, три года пребывавшего вдали от женского общества. Она не сопротивлялась, и все очень быстро пошло по накатанной – вот только Мазур никак не мог отделаться от впечатления, что за ними неустанно наблюдает то ли объектив, то ли просто чьи-то бесстыжие глаза.
«В жизни не пошел бы в разведчики, – подумал он рациональными остатками сознания, не задействованными в процессе. – Не жизнь, а преисподняя – они ж подобное должны каждую минуту испытывать, а?»
А впрочем, эти бдительные мысли вскоре перестали досаждать – и потому что девушка досталась ласковая, темпераментная и оттого, что все, собственно, происходило в рамках задания, партийной проработки опасаться не приходилось...
Равным образом не произошло и других неприятностей, которых он, ученый жизненным опытом, опасался, так сказать, с противоположной стороны – никто не ворвался в комнату, щелкая фотовспышками, махая полицейскими жетонами и громогласно обвиняя в изнасиловании юного непорочного создания. Само же создание (не столь уж юное и вовсе не страдавшее непорочностью) уютно устроилось у него в объятиях, вербовочных подходов не предпринимая и тайн не выпытывая.
– А если они заберутся в дом? – вдруг поинтересовалось помянутое создание.
– Кто?
– Эти типы.
– Глупости, – сказал Мазур, что-то не усмотрев в ее голосе настоящегоиспуга. – Еще раз разбить парочку физиономий – и отстанут в конце концов... Не бог весть какой серьезный народ.
– Честно тебе скажу, я в такую историю первый раз влипаю – гангстеры, любовник с тюремной отсидкой...
– Да вздор, – сказал Мазур. – Нет никакой истории. Абсолютно.
– И ты действительно бродячий моряк в поисках работы...
Что-то в ее тоне Мазуру крайне не понравилось. Он насторожился, но Гвен тему развивать не стала. Зато у него самого вдруг возникла версия, многое объяснявшая в происходящем. И даже выругал себя за то, что не додумался до этого раньше – прекрасно зная напарника и его ухватки...
– Не совсем, – сказал он. – Вообще-то я главным образом продаю белых красоток нефтяным шейхам. Неплохой бизнес, если кто понимает.
– Да ну тебя. С твоим-то добропорядочным видом, несмотря на отсидку...
– Это я умело маскируюсь, – сказал Мазур. – Потому и бизнес процветает – кто меня заподозрит, такого добродетельного?
– Ерунда! – фыркнула Гвен, приподнялась на локте и уставилась на него, такое впечатление, пытливо. – По-моему, совершенно не в твоем стиле – продавать девушек. Уж если бы ты занялся чем-то противозаконным, то, такое у меня впечатление, выбрал бы более крутую, что ли, специальность: банки грабить на миллион или перевороты устраивать в таких вот экзотических местах вроде этого Флоренсвилля...
Мазур как лежал, так и остался лежать с невозмутимым видом, но чувствовал он себя, как человек, на которого неожиданно обрушилось с крыши даже не ведро с краской, а полновесный кирпич. Внезапно и качественно. Прикажете верить, что и э т о – дурацкое совпадение? Касаемо переворота?
– Какие еще перевороты? – сказал он насколько мог безмятежно. – Вот уж чем в жизни не занимался...
– Не знаю, мне просто в голову пришло...
Покопаться бы в твоей симпатичной головке с аппаратом для чтения мыслей, который пока что не изобрели, подумал Мазур. Ручаться можно, масса интересного обнаружится...
– Это все болтовня, – сказал он, выбрав самый простой способ изменить тему. – А вот мне в голову только что пришло...
И сгреб ее с самыми недвусмысленными намерениями. Она пискнула, но не сопротивлялась.
25 
