очень нудно 
54 
– Ага, – сказал Мазур. – Классическая австралийская баллада...[2] Подходим, хозяин. До острова километров десять, вон уже и виднеется нечто зеленое, что может оказаться только островом…
На горизонте над лазурным морем мало-помалу поднималась протяженная зеленая полоса – необитаемый остров, но отнюдь не крохотный. Мазур уже видел высокие скалы, покрытые сплошным ковром буйной растительности – меж ними виднелись проплешины темного камня – неизменные пальмы в низине, широкую полосу бледно-желтого песка.
– Что дальше? – спросил он, не оборачиваясь.
Гай встал рядом с ним, уверенно показал рукой:
– Вдоль берега плыви, пока не увидишь крепость и хибару...
– Откуда здесь крепость? – удивился Мазур.
– А вот...
Через несколько минут и впрямь показалась крепость – солидных размеров серое сооружение из больших серых камней, с двумя башнями, зубцами по гребню стены и развевавшимся на высоком шесте желто-красным флагом. Что-то с ней было решительно не в порядке.
Мазур очень быстро догадался. Крепость стояла нелепо– прямо на широком песчаном пляже, на полпути меж белой кромкой прибоя и высоченными скалами. Она ничего не защищала, не прикрывала, не имела абсолютно никакого военного значения, ее даже никто не взялся бы осаждать – на кой черт?
Гай ухмылялся с гордым видом, и до Мазура дошло.
– Тьфу ты, – сказал он. – Так это декорация?
– Ага. Доподлинная. На триста баков картона и фанеры... но убедительно, а? Денек простоит, а больше и не надо...
Кораблик продвинулся дальше, и теперь Мазур видел, что нет никакой крепости, а есть лишь две стены из четырех, укрепленные множеством подпорок, а вся изнанка – в планках и брусках. Метрах в ста от бутафории стояла хлипкая лачуга, скорее просто навес, и там сидели люди, а у берега стояло белое суденышко, покороче «Альбатроса» на добрую треть.
Увидев их, люди под навесом оживились, повалили оттуда к воде всей гурьбой. Судя по эхолоту, глубина была подходящая, и Мазур аккуратно подвел «Альбатрос» к тому суденышку; нос катера стукнулся в песок. Мазур выключил мотор.
Гай проворно выбежал из рубки, и Мазур слышал, как он орет:
– Шевелись, дорогие мои, шевелись! Время – деньги!
Отжав вниз рукоятку с белым пластмассовым шаром на конце, Мазур отдал якорь. Спустился из рубки, без особых усилий перекинул через борт легонький трап в виде доски с набитыми поперечинами и перильцами с одной стороны. На этом его обязанности, пожалуй, были исчерпаны. Больше вроде бы и нечем заниматься, пока кораблик стоит у берега. Он с деловым видом встал у трапа, сложив руки на груди, и смотрел, как народ спускается на песок. Подумав, шлепнул по заду одну из актрисочек, чтобы не выходить из образа морского волка. Девица добросовестно завизжала и ничуть не обиделась.
На палубе остался один Гай. Мазур спросил:
– Ну что, босс, какие будут распоряжения?
– Распоряжения? – рассеянно переспросил Гай, мыслями уже явно всецело погруженный в работу. – А какие, к черту, распоряжения. Сейчас начнем снимать... Ты вот что, смотри, сколько хочешь и мотай на ус, а потом поговорим. Есть тут одна идейка, чует мое сердце, для всех выгодная... Отдыхай, короче. Только без спиртного, знаешь ли.
– На службе не пью, – сухо сказал Мазур.
– Вот и ладненько...
Гай проворно сбежал по трапу, балансируя обеими руками. Засуетился на берегу, размашистыми жестами сопровождая ценные указания с видом полководца, намеренного выиграть какую-нибудь чертовски важную битву. Вся эта суета результаты принесла мгновенно – киношный народ послушно взялся за дело. Одни переодевались за установленными в трех местах пластиковыми щитами, другие извлекали кинокамеры, третьи тоже что-то делали, непонятное пока. Мазуру было не на шутку интересно: в гуще киносъемок он еще не бывал. Он принес себе из холодильника-бара несколько банок кока-колы и расположился на палубе со всеми удобствами.
К его легкому разочарованию, камеры, обе, казались довольно маленькими и без штативов, гораздо миниатюрнее тех громад, что он видел в каком-то кино. Ни рельсов с тележками, ни микрофонов, вообще – минимум техники.
Ага, началось. Один из операторов нацелился объективом на бутафорскую крепость – с той точки, конечно, откуда она смотрелась как настоящая. К нему шустро подбежали два субъекта со сковородками на длинных ручках, принялись их совать чуть ли не в объектив. В одной горело яркое бездымное пламя – похоже, бензинчику плеснули – из второй валили клубы дыма. Гай бегал рядом, кричал и махал руками, добиваясь некоего идеала. Дело ясное: зритель на экране сковородок не увидит, зато ему будет казаться, что крепость окутана нешуточным пожарищем. Вот, значит, как это делается.
54 
