2 
Артем молча кивнул, и пока тело Завидонова укладывали в спецпакет, подошел к окну.
Внизу – квартира находилась на четвертом этаже – лился поток машин, а напротив, на противоположной стороне улицы, кичился шикарной отделкой новый дом, построенный совсем недавно для тех, у кого "зелень" куры не клевали.
Майор невольно прикинул: хватит ли ему своих кровных до получки? И сокрушенно вздохнул – как-нибудь дотянем… Не в деньгах счастье, попытался он утешить себя такой тривиальной мыслью, но момент вовсе не располагал к философскому восприятию мира, и Артем злобно процедил сквозь зубы грязное ругательство. Да пошло оно все!..
– Где жена и дети убитого? – спросил он Сипягина, который дешевой капиллярной авторучкой что-то царапал в потрепанном блокноте; выпендривался, пускал пыль в глаза, работничек хренов.
– Соседи говорят, что вчера после обеда уехали на дачу. Сегодня суббота…
Дача… Майор кисло покривился – была у собаки хата. Артему приходилось отдыхать на этой, с позволения сказать, даче – клочок земли в пять или шесть соток с крохотным дощатым домиком, продуваемым насквозь. Одним словом, "фазенда" в чисто российском варианте. Но этот участок исправно кормил по нынешним меркам немалую семью Завидонова – жену, двух детей и тещу.
– Давай сюда жильцов, – приказал майор Сипягину. – Остальные могут быть свободны.
Николай Викторович! – обратился он к врачу. – Мне нужно ваше заключение как можно скорее.
– Нет проблем. Вскрытие проведу, как только доберусь в свою конуру.
Врач ушел. За ним последовал и эксперт. Артем остался один. Он тупо смотрел на то место, где несколько минут назад лежал Миша Завидонов. Теперь там белел начертанный мелом контур чего-то, совсем не похожего на человеческое тело.
Проклятая война! И будь прокляты те, кто ее затеял! Сколько горя…
Сипягин впустил в квартиру первого из тех, кого нужно было опросить. Им оказался тщедушный мужичок с нестандартной фамилией – Вазяев. Несмотря на раннее время, от него уже несло сивухой.
– Ик! – икнул Вазяев и стыдливо прикрыл рот ладонью. – Извиняюсь…
– Присаживайтесь, – сухо сказал майор, указав на табурет.
Артем решил расположиться на кухне. В самой квартире видимо что-то искали, так как мелкие вещицы и одежда из шифоньера валялись на полу, все ящики комода были выдвинуты, а обивку мягкой мебели располосовали очень острым ножом или опасной бритвой. В кладовке, где хранилась всякая всячина, были разгромлены все полки.
Лишь кухню этот набег зацепил самую малость – производившие обыск разбили всего две чашки, бокал и тарелку. Кухня была достаточно просторна, уютна и поражала стерильной чистотой. На столе в плоской керамической вазочке стояли засушенные и затейливо скомпонованные цветы и ветки – Маняша, жена Завидонова, слыла мастером в искусстве икебаны и даже принимала участие в солидных выставках. -… Ничего не видел. Не-а, – мотал головой Вазяев.
– Но вы ведь сами говорили, что просидели в сквере допоздна. А ваш подъезд находится буквально в двух шагах от сквера, хорошо освещен и виден оттуда как на ладони.
– Это было… – Вазяев мечтательно вздохнул. – Сидели. Маркович угощал. У него сын – большой человек. На "мерсе" катается.
– Подумайте. Прошу вас, – едва не взмолился майор. – Завидонов был убит, если верить экспертам, поздним вечером.
– Ну… ходили люди… – не очень уверенно сказал Вазяев.
"Сейчас начнет фантазировать…", – с тоской подумал Артем. И попробуй потом откопать крупицу правды из-под груды лжи. Лжи чаще всего невольной, высказанной из лучших побуждений. И от этого очень опасной. Особенно если придуманные свидетелем факты без сучка и задоринки укладываются в обойму версии преступления, отрабатываемой сыщиками.
– Продолжайте, – сдержав эмоции, подбодрил своего визави майор.
– Немного… – Вазяев морщил лоб, изображая усиленный мыслительный процесс. – Вечером, после девяти, людей на улицах раз, два – и обчелся. В основном молодежь…
– Ну-ну! – Артем, поколебавшись, достал сигареты и зажигалку.
Он знал, что домочадцы Завидонова даже на нюх не переносили табачного дыма. Михаил не курил, хотя в полевых условиях, во время командировок в Чечню, все же изредка баловался трубкой.
– Дети… – Вазяев наморщил лоб. – Вспомнил! Да, точно. В подъезд зашли дети. Странно…
– Он недоуменно пожал плечами.
– Что тут странного?
– Это было где-то около десяти. А если точнее, без двадцати десять.
2 
