11 
Лукас улыбнулся и повернулся к Дорси:
— Мне «Танкерей» с тоником.
Адам отдавал должное Мак: вкусы своих клиентов она знала наизусть и обычно, едва завидев постоянного посетителя, начинала готовить для него любимый напиток. Вот и теперь, не дожидаясь просьбы, она подала Лукасу «Танкерей» с тоником и поставила бутылку обратно на полку. Но после этого не повернулась, как ожидал Адам, к другим посетителям. Нет, маячит перед ними — и глаз не сводит с Лукаса.
Вот черт!
— Читателям такой материал понравится, — продолжал, ничего не замечая, Конвей.
— Смотря как подать…
— Это будет настоящая бомба, — торопливо заговорил Лукас. — Я вытащу на свет всю подноготную мисс Грабл-Монро. Посмотрим, есть ли у нее моральное право учить других жить!
Адам вздохнул и ничего не ответил. В душе его ангел-хранитель боролся с демоном. «Не рискуй, — предупреждал ангел, — пустишь эту мерзкую» бабу к себе на страницы — вовек не отмоешься». А лукавый бес нашептывал: «Давай, Адам, врежь ей как следует!»
Ясно одно: если кто-нибудь сможет написать о новоявленной знаменитости блестящую, острую и безжалостную статью — это Лукас Конвей.
Порой Адам удивлялся: отчего этот парень сидит в его журнале? С такими-то талантами надо репортажи из «горячих точек» делать или разоблачать тайные преступления ФБР, а не пописывать статейки о том, как хороши гаванские сигары в сочетании с калифорнийским коньяком.
— А зачем вам это так нужно — разоблачить Лорен Грабл-Монро?
Этот вопрос задал не он. Задала его Мак. И, похоже, с немалым интересом ждала ответа.
Лукас отхлебнул вина, блаженно вздохнул и только после этого ответил:
— Потому что она на наших глазах превращается в идола масс-культуры. Лорен Грабл-Монро — женщина, о которой говорят все. Это модно. Это популярно. Это характеризует общество. Здесь есть о чем писать. — Помолчав немного, он добавил:
— И потом, у меня сложилось впечатление, что эта Лорен — девушка горячая! Ты книгу-то читала?
Дорси кивнула, и щеки ее снова заалели. «Так она еще очаровательнее…» — подумал Адам, но тут же остановил себя. «Очаровательная» — это еще что за словцо? Редактору мужского журнала не пристало сюсюкать и отпускать галантерейные комплименты. Скажем лучше: она выглядит, как…
Черт побери, да очаровательно она выглядит — иначе не скажешь!
— Помнишь седьмую главу? — продолжал Лукас. — «Как заманить его в постель»? Да что за вопрос, конечно, помнишь! — Он повернулся к Адаму. — Ты не поверишь, что она там пишет! Взять хотя бы ее совет, как использовать сливки для… — Он покосился на Мак и оборвал себя:
— Ладно, скажем так в постельных удовольствиях эта дамочка знает толк. На редкость возбуждающее чтение.
— Возбуждающее? — отозвался Адам, не поднимая глаз. На Мак он и взглянуть боялся. — По-моему, скорее раздражающее!
— Понимаю, старик, в твоем возрасте меняется отношение к сексапильным телкам. Но не переживай, ведь есть «Виагра»!
Последнее, о чем мечтал Адам, — беседа о пользе «Виагры» в присутствии Мак
— Оставь в покое мой возраст. Сам-то давно ли снял со стены картинку из «Плейбоя»?
— А кто тебе сказал, что я ее снял? — усмехнулся Лукас.
— Мне кажется, мистер Дариен прав, — медовым голоском вставила Дорси. — Не стоит завлекать читателей бульварными темами. Вы верно сказали: Лорен Грабл-Монро — идол масс-культуры. А читатель «Жизни мужчины» — это, — тут голос ее сделался еще слаще, — сексист, шовинист и закоренелый сноб. Ваши читатели, — продолжала Дорси, — много трудились и многим пожертвовали, чтобы сохранить свои сексистско-снобские взгляды на жизнь! Не надо их дразнить. Исследование масс-культурного феномена такого рода в рамки их предпочтений не впишется.
— Нельзя ли попроще, Мак? — заметил Адам. — Вы ведь не лектор, а мы не ваши студенты.
Мак нахмурилась, но промолчала, — как оказалось, кстати, поскольку Лукас еще не высказался до конца.
— Я как раз и хочу разоблачить Лорен Грабл-Монро, — продолжил он, — и показать, что она поступила безответственно.
— Это еще почему? — заинтересовался Адам.
— Ее книга может принести горе множеству людей, — подумав, ответил Лукас. — Тысячи женщин начнут искать себе миллионеров, следуя инструкциям, — и останутся ни с чем.
Адам лениво кивнул.
— Подумать только, сколько будет разочарований! — горячо продолжал Лукас. Адам взглянул на часы.
11 
