20 
«Разумеется, не понимает, — сказала себе Дорси. — Где ей понять, что я ценю прежде всего стабильность и спокойствие!» Но вслух она только спросила:
— А вторая причина?
— Видишь ли, милая, — печально улыбнулась мать, — женщине, написавшей такую книгу, просто не может быть за пятьдесят.
— Карлотта, не думаешь же ты…
— Не думаю, а знаю, Дорси. Ты можешь стать Лорен Грабл-Монро, я — нет.
— Серая кабинетная мышь во фланелевой рубахе? — язвительно отозвалась Дорси. — Очень сомневаюсь!
— Ты говоришь о Дорси Макгиннес. А Лорен Грабл-Монро — о, это совсем другое дело! Прежде всего, она блондинка. Яркая. Вызывающая. Сексуальная. Все о мужчинах знает. Такой она и будет… такой ты и будешь, Дорси, когда я над тобой поработаю!
— Что ты задумала? — дрогнувшим голосом спросила Дорси.
Вместо ответа мать встала и жестом пригласила ее подняться. Словно во сне, Дорси позволила подвести себя к зеркалу.
— Для начала отправимся в поход по магазинам, — объявила Карлотта с веселой решительностью. — Купим белокурый парик и что-нибудь из одежды — приличной одежды, без… э-э… скандинавских мотивов. — С этими словами она снова устремила взор на платья — голубое и зеленое. — Затем, набор косметики «Ланком» и, разумеется, лифчик «Уандербра». Я давно говорила: такую грудь, как у тебя, надо подчеркивать.
— Карлотта…
Интеллигентный негромкий голос безнадежно подвел Дорси — мать ее просто-напросто не услышала.
— У нас все получится, Дорси. Обещаю. Когда ты выйдешь в свет, ни одна душа не заподозрит, что под маской Лорен Грабл-Монро скрывается Дорси Макгиннес!
— Ничего у нас не выйдет, — в панике простонала Дорси. — Ничего не…
Но Карлотта уже протягивала ей оба платья
— Так как ты считаешь, Лорен, — промурлыкала она, лукаво улыбнувшись, — голубое или зеленое?
4
До того, как стать издателем мужского журнала, Адам Дариен перепробовал в жизни
немало занятий. Но сидеть в засаде ему еще не приходилось.
Точнее, стоять, ибо присесть здесь было негде.
Укрывшись за высоким стеллажом под вывеской «Популярная психология» и старательно изображая из себя самого заинтересованного читателя, Адам считал минуты до появления блистательной Лорен Грабл-Монро. В девятнадцать ноль-ноль здесь, в магазине «Мир книги», что на Мичиган-авеню, начнется первая встреча Великой Женщины с читателями.
Работа соглядатая была Адаму не по душе. Единственное утешение — вместе с ним нес вахту Лукас Конвей. Он-то комплексами не мучился — напротив, судя по всему, наслаждался ролью тайного сыщика. Адама же сейчас раздражало все на свете. Особенно то, что прямо перед носом у него выстроилась разноцветная шеренга книжек — господи помилуй! — об импотенции.
По закону подлости, самый удобный наблюдательный пункт оказался именно здесь.
— Ну-ка, ну-ка, интересно… — протянул Лукас, доставая с верхней полки какую-то тощую книжицу.
«Что он делает?! — думал Адам. — У всех на глазах… Ненормальный!»
— Какое завлекательное заглавие: «Я и мой пенис: путь к просветлению»!
Адам стиснул зубы и возвел глаза к потолку, а затем принялся стряхивать с пиджака несуществующие пылинки. В магазин он приехал прямо из офиса и в своей тройке от «Хьюго Босс» (даже с расстегнутым пиджаком и жилетом) чувствовал себя здесь, словно слон в посудной лавке. То ли дело Лукас — в вечном свитере и жеваных брюках цвета хаки он в магазине был, как дома.
— Да это настоящий триллер! — восклицал Лукас, листая книгу. — Непременно куплю. Буду читать всю ночь под одеялом. И умирать от волнения: чем-то дело кончится?
— Ты бы заткнулся, что ли, — от всей души посоветовал ему Адам.
Молодой журналист послушно поставил книгу обратно, но тут же вытянул с полки следующую.
— «Познай свои половые органы»! — прочел он. — Знаешь, Адам, это ведь сложная философская проблема. Почти что: «Познай самого себя». Может ли кто-нибудь из нас сказать, что в самом деле знает свои половые органы?
— Лукас!
— А это, оказывается, про любовь втроем! Только послушай, какая порнуха: «Любишь меня — любили мой…»
— Лукас!!!
Молодой человек с тяжелым вздохом вернул книгу на место.
— Что-то ты сегодня не в духе, — укоризненно заметил он.
«Это уж точно», — подумал Адам. Сам он не понимал, что с ним творится: его колотит от волнения — а ведь речь всего-навсего о встрече с женщиной, которую он даже ни разу не видел!
20 
