29 
Ему полагалось уже спать, как остальным. Сама Молли, провалявшись в кровати без сна где-то около часа, натянула на себя джинсы и старую рубашку Сэма и спустилась вниз, чтобы выпить кофе.
По внешнему виду Гидеона можно было определить, что ему тоже не спалось. Он уже снял парадный костюм и в синих джинсах и темно-синей рубашке, со взъерошенными волосами выглядел еще привлекательней, чем раньше.
– Встретившись с Каролиной, я увидел, какая она красивая и элегантная женщина, и теперь могу понять кое-что про тебя, – протянул он, наливая себе чашечку кофе и усаживаясь за стол.
Молли по привычке ощетинилась.
– Трудно поверить, что такая красивая и элегантная женщина является моей матерью? – спросила она, передернув плечами.
Гидеон усмехнулся.
– Этого я не говорил.
– Зато имел в виду. Ты…
– Молли, я ведь пришел не для того, чтобы с тобой ссориться, – вдруг тихо сказал Гидеон.
Несколько секунд она подозрительно смотрела на него.
– Тогда зачем же?
Он пожал плечами.
– По той же самой причине, по какой и ты, полагаю.
Ее губы сложились в насмешливую улыбку.
– Ты тоже хотел наедине поговорить с Санта-Клаусом?
Он улыбнулся, оценив ее шутку по достоинству.
– Вообще-то нет, – и он нахмурился. – Молли, как ты думаешь, что происходит?
Она взволнованно посмотрела на него. Его тоже беспокоят их отношения?
– Я говорю об этих телефонных звонках, – продолжал Гидеон.
Молли постаралась скрыть… что? разочарование?
– Я уже сказала тебе: не вздумай порочить Сэма! У него не может быть любовницы!
Гидеон кивнул.
– Да, пожалуй. – Он тяжело вздохнул. – Молли, как бы мы с тобой ни ссорились, давай на какой-то момент забудем о нас и сконцентрируемся на этом деле, согласна? Просто послушай меня, ладно? – предложил он ей довольно твердо. – Эти звонки очень странные. Если не сказать больше.
– Да, – допустила она.
– Потом вдруг исчезает Мерлин, и мы находим его запертым в сарае, – продолжил Гидеон, нахмурившись.
– Непонятно кем, – добавила она.
– Вот именно, – подтвердил Гидеон. – Что еще? – спросил он, увидев, что ее глаза расширились, словно она вспомнила нечто страшное. – Что-нибудь случилось еще? – предположил он.
Она пожала плечами.
– Возможно, это ничего и не значит, но…
– Говори!
– Я видела, как к нашим воротам подъезжала чужая машина. Это было, когда я осталась одна дома, а вы все уехали в церковь. Не знаю, кто приезжал, но машина постояла, посветила фарами, развернулась и уехала прочь, не успела я даже как следует испугаться.
Гидеон нахмурился сильнее прежнего, брови сошлись на переносице.
– Может быть, это была Диана Чишом, – предположила она.
– Очень может быть, – медленно проговорил Гидеон. – Думаю, эту версию все же надо будет проверить. Завтра с утра поздравим ее с праздником и заодно выясним.
Молли все больше передавалась тревога Гидеона.
– Наверняка ничего страшного не происходит, – проговорила она нарочито бодро. – Я не думаю, что об этом надо упоминать при Крис и Сэме.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Ну, я же еще не полный идиот.
Она бы никогда не допустила, что он может быть глупым. Конечно, в этом человеке много всякого, но глупость – явно не его качество.
Она глубоко вздохнула, ставя на стол пустую чашку.
– Я бы сейчас с удовольствием пошла спать.
Гидеон насмешливо поднял брови.
– Это приглашение?
Да уж… не прошло и нескольких минут, как они снова стали врагами. Гидеон нагло оглядел ее.
– Это рубашка Сэма?
Полы рубашки доставали ей до колен, а рукава пришлось закатать, чтобы не мешались, когда она пила кофе. Не одеваться же в праздничный наряд только для того, чтобы выйти на кухню.
– Полагаю, да. Могу точно сказать, что не моя, а то еще будешь гадать, сколько же было во мне когда-то весу… – пошутила она.
– Ты даже в ней выглядишь сногсшибательно, – хрипло проговорил Гидеон.
Молли чуть не задохнулась. Неужели Гидеон наконец-то сподобился на комплимент? Настоящий, без подвоха, судя по его тону.
Гидеон даже улыбнулся, увидев растерянность на ее лице.
– Кажется, за эти последние дни я тебя изрядно помучил? – виновато проговорил он.
Молли посмотрела на него с еще большим недоверием.
– Ну, не более, чем я тебя, – отрезала она.
Вдруг Гидеон поднялся и сухо сказал:
– И не позволяй своей фантазии зайти слишком далеко.
29 
