очень нудно 
46 
Стайка пестрых рыбешек повисла над ним, осторожно приглядываясь. Со всех сторон сползались крабы. Глянув вверх, Сварог с радостью увидел, что круг распался, прямоугольники плотов перестраиваются, вытягиваясь в три цепочки – и они уплывают прочь. Вот уже ни одного не осталось в поле зрения… пора на свободу.
Он принялся извиваться всем телом, действуя руками и ногами так, как учил когда-то Шедарис. Освобождаться от веревок – настоящее искусство, не уступающее умению фехтовать или драться на кулачках, всякий Вольный Топор им прекрасно владеет, потому что мало ли что в жизни случается…
Это продолжалось довольно долго, морские бродяги навязали искусных узлов – но, во-первых, они не рассчитывали, что связанная жертва останется в живых надолго и примется выпутываться, а во-вторых, веревки понемногу намокли и разбухли, что облегчало задачу.
Сначала он освободил ноги. Кое-как поднялся и заковылял к ближайшему камню с острыми гранями, повернувшись спиной, принялся разлохмачивать о них набрякшую веревку. В конце концов освободил и руки. Прочно встал на дне, разминая затекшие мышцы. Рыбы моментально рассыпались, а особенно назойливого краба Сварог почествовал таким пинком, что тот кубарем улетел в расщелину и там исчез.
Итак, он вернулся к исходным условиям. Как в детских играх с кубиком и фишками: «Если выпала единица, вам следует вернуться на старт». Почти что исходные условия: при нем на сей раз нет ни сабли, ни другого оружия, и на дне он оказался босиком, в наряде из рыбьей кожи. Зато совершенно точно известно, в каком направлении ближайшая суша и как она именуется (вряд ли старшина обманывал его) полуночная оконечность Инбер Колбта… лучше бы полуденная, конечно, более обжитая приличными людьми, ну да что поделать. Главное, до острова всего-то парочка лиг, или немногим больше. Пустяки…
Он посмотрел в сторону. Сузил глаза, покачал головой.
Там лежал на дне, высоко вздымаясь над небольшими камнями, большой военный корабль – внушительный, солидный, нечто вроде крейсера: орудийные башни, решетчатые мачты, локаторы, ракетные установки, высокие надстройки… Лежал, лишь самую малость накренившись на левый офорт и с этого расстояния казался неповрежденным.
Сварог пошел туда, осторожно переступая босыми ногами, чтобы не наткнуться на камень или на краба. Крейсер навис над ним, словно крепостная стена. На правой скуле виднелись большие накладные буквы: ТУРУЛ. Неужели тот самый? Вот так встреча. Турул, насколько Сварог помнил, – какая-то мифологическая птица не из мирных. Значит, известна она была еще до Шторма…
Видимый справа корабль смотрелся совершенно целехоньким, ни единой пробоины в подводной части, непонятно, что же отправило его на дно. Сварог обошел его с кормы, и в удивлении остановился.
По левому борту протянулось полдюжины огромных, круглых, геометрически правильных отверстий – аккуратной цепочкой, с равными между ними расстояниями. Диаметром примерно в десяток уардов. Нигде не видно вырезанных кусков, зато в дыры можно прекрасно рассмотреть совершенно неповрежденное нутро корабля – исполинские механизмы, железные лестницы, переходы и каюты, крюйт-камеры с аккуратными штабелями снарядов и ракет на решетчатых стеллажах. Что же за невиданное оружие или природный феномен оставил такие вот следы?
Поразмыслив, он направился к одной из дыр. Оттолкнувшись от дна, в несколько гребков оказался внутри, на металлическом лестничном марше. Осмотрелся, прикинул, что к чему – и пошел по лестнице наверх, туда, где, по его предварительным расчетам располагался капитанский мостик.
Туда и взобрался через несколько минут. Целехонькие стекла, наклоненные наружу под углом в сорок пять градусов, пульты с экранами и без, моментально опознанный машинный телеграф… И ни единого скелета.
Заложив руки за спину, он прошелся вдоль пультов, читая редкие надписи – все на понятном ему языке, а то, что непонятно, являет собою, скорее всего, сугубо технические или морские термины, которые Сварог попросту не знал.
Он взял стоявшую в углу саблю в никелированных ножнах, покрытых золочеными узорами. Великолепной работы чеканная рукоятка, увенчанная драконьей головой, золотые накладки эфеса, перламутр и бугристая кожа то ли акулы, то ли ската, травленое лезвие… вот только тупая, парадная. Но все же это было лучше, чем ничего. Сварог, не раздумывая, надел через голову металлическую золоченую перевязь из бляшек с отчеканенными якорями и геральдическими рыбами.
46 
