очень нудно 
44 
– Не спорю, – сказал Мазур осторожно. – А суть?
– Лейла намерена вас пригласить в гости. Мне очень нужно… нам очень нужно, чтобы вы приняли ее приглашение.
– И что дальше? – насторожился Мазур еще больше.
– А вот дальше – на ваше усмотрение. Высокопарно выражаясь, наилучшей тактикой в данных условиях было бы следовать ходу событий, в каком бы направлении они ни развивались. Кирилл Степанович, зря вы ощетинились, как ежик… Я понимаю, дело деликатное, не хочу ни давить на вас, ни приказывать и циничным быть не хочу. Но ситуация сложилась, понимаете ли… Может быть, Константин Кимович?
– Давай по-простому, как между старыми друзьями и положено, а? – усмехнулся Лаврик. – Кошке ясно, что девчонка к тебе неровно дышит. Девочка взрослая, воспитание получила европейское, ей мало игры в переглядочки, что, замечу в скобках, вполне естественно. Ну а вы, мой скромный друг, тоже определенно не прочь… – Он фыркнул. – Вот только не надо этак передо мной пыжиться и строить идеологически выдержанную рожу. А то я за тобой не знаю кое-каких свершений под штандартом Амура. Я ж видел, как ты на нее сейчас смотрел. Я бы выразился, с сентиментальным вожделением. Вот и сходи в гости. Что касается начальства и парткома, то, могу тебя заверить, будет сто свидетелей, что ты в это время занимался повышением боевой подготовки где-нибудь на втором полигоне. Ну, ты же меня знаешь? Я что, когда-нибудь опускался до мелких провокаций, вроде тех козлов, что сами человеку стакан наливают, а потом на цыпочках за дверь – и с ябедой к замполиту… Водилось за мной такое?
– Не припомню, – вынужден был признать Мазур.
– Вот видишь… Соображаешь, дурило, какой тебе выпадает фарт? Проведешь приятно время, при том, что тебя надежно прикроют от любого разоблачения… Люди об этом мечтают, балда!
– Заманчиво… – сказал Мазур все так же настороженно. – Нет, я и в самом деле верю, что это не мелкая провокация ради кляузы… но что-то мне не нравится, когда меня играют втемную. Одно дело – прямой и недвусмысленный приказ начальства, прямое поручение. А когда имеет место приватная беседа, поневоле если и не подвоха ждешь, то хочешь внести определенность.
– Знаете, я полагаю, что вы правы… – сказал Вундеркинд доверительно. – Во-первых, я могу вас заверить, что в комнате не будет никаких микрофонов, никто не будет подслушивать и уж тем более подсматривать.
– Я не имел в виду…
– Имели, – мягко сказал Вундеркинд. – Имели, имели… Слово офицера, ни единого микрофона. Там не будет ни единого микрофона. Но в других местах, скажу вам по секрету, имеются определенные технические приспособления… Так уж получилось по чистой случайности, что мне стало известно содержание разговора меж Лейлой и майором Юсефом… помните такого?
– Помню, – сказал Мазур. – Старший брат Ганима, работает у Асади.
– Не просто работает, – поправил Вундеркинд. – Это один из самых доверенных лиц Асади… Так вот, Юсеф говорил Лейле, что ему просто-таки необходимо встретиться с вами где-нибудь в нейтральной обстановке.
– Именно со мной?
– Именно с вами. Судя по тону и обмолвкам, у него какое-то очень важное и секретное дело, с которым он почему-то не хочет обращаться по официальным каналам. Ему нужны обходные пути, вот он и выбрал вас… И просил Лейлу пригласить вас в гости. Она ответила, что несколько раз уже вас приглашала, но вы упорно избегаете встреч в приватной обстановке. Юсеф настаивал. Она обещала попробовать еще раз.
– Дальше…
– А это все, собственно. Юсеф очень просил устроить ему встречу с вами, и она обещала попробовать. Кирилл Степанович, меня чертовски заинтересовал этот разговор. У меня, знаете ли, нюх. Юсеф – парень серьезный, он не станет крутить такие комбинации по пустякам. Что-то его беспокоит, что-то такое серьезное он хочет довести неофициальными каналами… У меня просто нет времени идти по иерархии, обмениваться шифровками с начальством, добиваться, чтобы вас обязали… Я решил просто попросить вас помочь. Здесь что-то серьезное, Кирилл Степанович, а если учесть, что обстановка в стране адски сложная, что мы далеко не все контролируем и не обо всем знаем… Да, я понимаю. Если вы попадете к ней в гости, дело может кончиться… лирикой. Ну и что? От вас же не требуют ничего противоестественного или идущего вразрез…
Как это ни странно, его тон был по-настоящему просительным, и Мазур ощутил что-то вроде неловкого сочувствия: этот гордец определенно делал над собой насилие, выступая в роли просителя.
44 
