103 
Кукольников попал в этот ад, конечно же, не по своей воле. С трудом избежав (не без помощи высокопоставленных друзей из РСХА), сурового наказания за уничтоженный Алексеем архив, он со значительным понижением в должности был направлен в Восточную Пруссию, где в связи с наступлением германских войск абвер широко развернул разведывательные операции. Но потуги лучших профессионалов германской разведки оказались тщетными. Советская Армия своими стремительными действиями сводила на нет все их хитроумные планы.
И вот Кенигсберг.
Срочная эвакуация архивов абвера задержала здесь Кукольникова и Барса, с некоторых пор ставшего его самым доверенным лицом…
Барс возвратился часа через два. В руках он нес туго набитый вещмешок и русский автомат с запасным диском.
– Все… Амба, – сказал Барс в отчаянии. И тяжело рухнул рядом с Кукольником.
– Наши… – тьфу! – красные в крепости, – доложил он Кукольникову.
– Уходить нужно. Как можно быстрее.
– Куда? Под пули советского трибунала? Некуда уходить, мышеловка захлопнулась.
– Значит, нужно отсидеться в укромном местечке до поры, до времени, а там…
– Не выйдет. Найдут. А жрать что будем? Сапоги?
– Но что-то же нужно предпринимать!?
– Вот, – полоснул ножом по завязке вещмешка Барс. – Советская форма. Документов у нас хватает. Он похлопал ладонью по офицерской сумке, лежавшей возле Кукольникова.
– Авось, проскочим, – сказал он без особого оптимизма. – Одевайтесь.
Кукольников попытался встать на ноги, и тут же, со стоном ухватившись за бок, опустился обратно на тряпье.
– Болит… Наверное, ребра сломаны.
– Ах, черт! – Барс сноровисто натягивал на себя гимнастерку. – Этого только не хватало…
– Помоги…
– Сейчас… Все. Вот брюки…
Кукольников, переодетый в форму пехотного капитана, выглядел настолько комично, что Барс совершенно неожиданно заржал во весь голос.
– Ну и вид… Да нас на первом же перекрестке хапнут. Не-ет, господин штурмбанфюрер, так дело не пойдет. Я не хочу из-за вас пулю схлопотать. Будем выбираться порознь.
– Барс! Что это за тон?! – повысил голос Кукольников. – Я приказываю!..
– Тихо, тихо, шеф! Раскомандовался! Хана Великой Германии. И плевать я хотел на твои приказы. Когти рвать нужно отсюда и поскорее. Покеда! Я пошел.
– Барс, голубчик, погоди! Не бросай меня!.. Кукольников едва не плакал. За какое-то мгновение он состарился как минимум на два десятка лет. Перед Барсом стоял, едва держась на ногах, глубокий старик с сумасшедшим блеском в глазах.
– Уйдем, вместе уйдем… – торопливо говорил Кукольников, брызгая слюной. – На запад уйдем. Там американцы, мы им еще сгодимся. Еще повоюем! Советы им, как кость в горле. Союзники они до поры до времени.
Поверь мне, я старый человек, я многое видел на своем веку и много знаю. Что ты молчишь?
Удивленный такой неожиданной переменой в облике всегда подтянутого, холеного и моложавого с виду шефа Барс сокрушенно вздохнул и сказал скептически:
– Эх, господин хороший! На что надеешься? Если германец не справился с Россией, то куда этим… А на запад – чего же, можно. Да вот туда нам как раз дорожка заказана. В петле сидим. На восток нужно.
– Ну, хорошо, сначала на восток, потом повернем…
– На тот свет, – перебил Кукольникова Барс. – Ходил я по советским тылам, знаю. Там СМЕРШ шустрит, не приведи Господь. Так они нас и пропустят на запад. Держи карман шире… В Расею-матушку, домой нужно пробираться. Документы справные добыть, и живи да радуйся в платочек. Ну, ладно, хватит трепаться, мне пора.
– Постой! Я согласен на восток. Куда угодно, только подальше от этих мест. Смотри, что у меня есть… Кукольников вытащил из-за пазухи портмоне.
– Здесь тайна, хранящая в себе горы золота, – сказал он с дрожью в голосе.
– Тысячи, миллионы! Фунтов, долларов, все равно миллионы! Помнишь Воронцова-Вельяминова?
– Помню.
– Это ты мне принес портмоне из Питера от его матери.
– Ну, я… Какие там еще миллионы? Вшей, что ли?
– Послушай, вот план, здесь шифровка… И Кукольников принялся торопливо и сбивчиво объяснять Барсу содержание зашифрованной надписи.
Тот с неожиданно проснувшимся интересом внимательно стал прислушиваться к словам Кукольникова.
– Там золото под ногами валяется! – почти кричал Кукольников.
Его лицо от возбуждения пошло красными пятнами.
103 
