очень нудно 
54 
– Как хочешь, дело твое. Только о чем ты будешь говорить? Просить, чтобы вернулась к тебе?
– Не знаю… Просить не буду. Просто поговорить хочу.
– Ну-ну, давай… Мышкин скептически ухмыльнулся.
– Как рыбка? – спросил он, после того, как они выпили еще по одной.
– Хороша, ничего не скажешь, – ответил Савин.
– Между прочим, твой шеф Саша Кудрявцев угостил. Он и для тебя рыбки припас – осеннюю путину ты ведь по столицам прокатал. Слушай, Борька, а как там наши дела? Что нового привез?
– Долгий разговор… А в общем-то, дело дрянь.
– «Хоронить» придется?
– Не знаю. Что шеф скажет.
– Ну, а твое мнение?
– Не хотелось бы… Да вот беда – не знаю теперь, с какой стороны к этому делу подступиться. Все настолько запуталось и осложнилось, что просвета никакого не видно. Впрочем, возьми папку – вон там, в секретере, – и ознакомься с последними данными.
Пока Мышкин, устроившись на кушетке, занимался бумагами, Савин побрился, переоделся в свежую рубаху и подмел в комнате.
– Значит, Христофоров-Раджа лег на дно? – спросил Мышкин.
– Похоже. Он объявлен в федеральный розыск, но пока безрезультатно. Ребята из МУРа сейчас его связи отрабатывают, да, боюсь, толку из этого будет мало – хитер, старый лис. Савин присел рядом с Мышкиным.
– А как с шифровкой? – спросил Мышкин.
– Никак. Отыскали только источник, откуда взято изречение. Вот здесь, сам смотри. Бытие, первая книга Ветхого завета, двенадцатая глава. Жизнеописание праотца Авраама и его жены Сарры. Читай, здесь полный текст.
– «И сказал Господь: «Пойди из земли твоей, от родства твоего в землю, которую я укажу тебе; и я произведу от тебя великий народ и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословении, и злословящих тебя прокляну, и благословятся в тебе все племена земные». Уф!.. Мышкин перевел дух.
– Интересно, что хотел сказать тот, кто преподнес нам эту загадку? – задумчиво спросил Савин.
– Послушай, Борис, а что если это не шифровка?
– Как это не шифровка? Ты сомневаешься в этом?
– Не то, чтобы сомневаюсь, но предпосылки к этому есть. Суди сам: над этим текстом работают лучшие шифровальщики уже не одну неделю – и все впустую. Неужели граф Воронцов-Вельяминов – если это и впрямь его вещи – был такой дока по части шифров? Да еще в те времена, когда шифровальное дело было, образно выражаясь, в колыбели?
– Ну, не скажи, Костя. Методика шифровального дела, разработанная русским Генштабом перед первой мировой войной, по сей день считается одной из лучших.
– Не спорю. Но в нашем случае это еще требуется доказать. А то мне кажется, что мы в трех соснах заблудились… Впрочем, Боря, давай пока оставим в покое твои московские изыскания. У меня тут тоже кое-что есть, и довольно интересное.
– Очередная загадка? – хмуро поинтересовался Савин, складывая бумаги в папку.
– Нет, просто стоящий шанс покончить со всеми загадками по этому делу.
– Блажен, кто верует…
Капитан скептически ухмыльнулся.
– Борис, я тебя не узнаю, – с укоризной сказал Мышкин. – Где твой хваленый оптимизм?
– Взрослею, Костя. А значит, по пути в мир потусторонний шишки набиваю. И представь себе, это больно даже оптимисту.
– Спасибо за откровенность. Понял. Может, оставим на завтра?
– Да чего там, продолжай…
– Ты помнишь дело Нальгиева?
– Нальгиева? Нальгиева… Что-то не припомню.
– Впрочем, ничего удивительного. Он проходил по линии ОБХСС еще в советские времена. Скупка золота в крупных масштабах. Большими деньгами ворочал. В подробностях сам покопаешься, это не суть важно, по-моему. Главное другое: в этом деле фигурировал некий Скапчинский, зубной техник. Неплохой специалист своего дела – я имею в виду не торговлю золотишком. Эдакий симпатичный дедок, но, несмотря на преклонный возраст, любитель острых ощущений и дензнаков.
– А его каким боком к Нальгиеву привязали? Тоже золото скупал?
– Куда ему… Нет, Скапчинский занимался другими делами. По просьбе Нальгиева он отливал из золота корпуса часов, различные сувениры, детали к автомашинам и прочее. Все это потом покрывалось маскировочной краской и преспокойно вывозилось на «материк».
– Теперь припоминаю. Он что, на надгробие денежки копытил?
– Сие дедуля не соизволил объяснить. Он в зале суда концерты устраивал: падал в обморок, плакал, закатывал истерики, изображал из себя невинную жертву. Короче говоря, все эти проделки списали на старческий маразм. Но срок он, естественно, схлопотал. Правда, учитывая его душевное и физическое состояние и первую судимость, дали ему по минимуму. (Что с такими «способностями» – посмотришь в деле, если тебе интересно – весьма странно и подозрительно).
54 
