очень нудно 
37 
Утром, как только Бао-гуну доложили о прибытии императорских посланцев, он облачился в парадную одежду и вышел им навстречу. Впереди важно шествовал Го Хуай, за ним Чэнь Линь с запечатанным пакетом. Войдя в зал, Го Хуай взял пакет, сломал печать и после здравицы в честь государя, провозглашенной Бао-гуном, стал читать высочайший указ.
«Поскольку дворцовый евнух Го Ган-нянь…»
Го Хуай увидел свое имя и в растерянности умолк. Тогда указ взял у него Чэнь Линь и продолжил чтение:
«…евнух Го Ган-нянь строил козни, творил зло, намереваясь хитростью пробраться к власти, по наущению бывшей государевой наложницы пытался погубить нас, — повелеваем Го Ган-няня и всех виновных строго наказать.
Указ привести в исполнение Бао-гуну — кайфынскому правителю».
Бао-гун еще раз провозгласил здравицу в честь государя и принял указ.
Ван Чжао и Ма Хань сорвали с Го Хуая одежду и чиновничью шапку, поставили его на колени.
— Ну, признавайся, злодей! — грозно крикнул Бао-гун.
О том, что случилось дальше, вам расскажет следующая глава.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Бао-гун добивается у злодея признания. Жэнь-цзун награждает верных слуг, императрица Ли возвращается во дворец
Бао-гун усадил Чэнь Линя на почетное место, а сам обратился к Го Хуаю:
— Ну, говори, как хотел погубить государыню Ли и подменил наследника кошкой?!
— Помилосердствуйте! — прикинувшись оскорбленным, воскликнул Го Хуай. — Государь разгневался из-за того, что наложница Ли родила оборотня и отослал ее в Холодный дворец.
— Зачем же тогда вы велели наследника утопить? — вмешался Чэнь Линь.
— У вас есть доказательства, господин Чэнь? — осведомился Го Хуай. — Погодите, придет указ государыни, посмотрим, кто виноват!
Бао-гун усмехнулся:
— Лучше бы не пугал нас императрицей Лю! Это только усугубляет твою виновность. Дать ему двадцать палок!
Служители мгновенно исполнили приказание. Но никакие пытки не помогли. Го Хуай ни в чем не признался, обезумевшего от боли, его отвели в тюрьму.
Указ от государыни Лю между тем все не приходил, и Го Хуай терялся в догадках, когда вдруг его снова повели на допрос.
На сей раз к нему применили новое орудие пытки «дождь из цветов абрикоса», придуманное Гунсунь Цэ, но Го Хуай продолжал отпираться. Когда же он впал в беспамятство, его отнесли в храм Духа преисподней и там оставили. Немного погодя явился тюремный смотритель с чашкой. Расплывшись в улыбке, он приблизился к Го Хуаю и тихо сказал:
— Ох, и натерпелись же вы нынче страху, господин наставник. Я вам принес целебную пилюлю и чашечку вина, выпейте, прошу вас, сразу станет легче.
Злодей обрадовался, проглотил пилюлю, запил вином и почувствовал себя бодрее. Смотритель еще принес вина.
— Ты, может, слышал, есть при дворе какие-нибудь новости? — спросил Го Хуай.
— Императрица, говорят, была больна — душа Коу-чжу не давала ей покоя. Но сейчас ей уже легче. Государь к ней ходит каждый день справляться о здоровье. Не сегодня-завтра она пришлет указ, и вас выпустят на волю.
Когда смотритель ушел, Го Хуай, изрядно захмелевший, предался раздумьям, но мысли его путались.
Вдруг Го Хуай услышал, как снаружи зашумел ветер, пыль и песок зашуршали по окну, оклеенному бумагой. Злодей открыл глаза, увидел перед собой чью-то тень и чуть не закричал от страха. Тень приблизилась и заговорила:
— Не бойтесь, наставник Го Хуай, я — Коу-чжу, дворцовая служанка. Пришла просить вас рассказать на суде всю правду.
Волосы на голове у Го Хуая встали дыбом.
— Ты — честная женщина, Коу-чжу, — сказал он, — и предпочла смерть несправедливости. Если дни мои еще не сочтены, я приглашу всех праведных монахов, чтобы молились о спасении твоей души.
— Окажите мне такую милость, наставник Го Хуай, век буду вас благодарить! А сейчас вам надобно подтвердить мою невиновность перед владыкой загробного мира, тогда я буду спасена.
Тут откуда-то появились два бесёнка с пайцзами[31] в руках и объявили:
— Повелитель Янь-ло призывает на суд душу Го Хуая!
Злодея подхватили на руки и втащили в зал, где была кромешная тьма. Го Хуай упал на колени и тотчас же услышал голос:
— Злодеяние, которое вы с императрицей Лю сотворили, наказуется бесконечными перевоплощениями. Но твой век еще не окончился, и ты вернешься в мир света. Расскажи только, как безвинно погубили Коу-чжу, и душа ее будет спасена.
37 
