очень нудно 
49 
"Ну, достал, ну, достал… – вяло и даже безразлично подумал Коповский, подавленный безупречной логикой и завуалированными намеками иностранца; он уже понял, куда клонит Черный Человек. – До суда мне не дожить, это точно. Придется согласиться. А куда денешься? Да и бабки лишние не помешают…"
Последний аргумент оказался самым веским. Тяжело вздохнув, Стах обречено ответил:
– Лично я готов работать.
– За других тоже не сомневайтесь, – ободряюще кивнул Черный Человек. – Возможно, придется, если понадобится, показать вашим приятелям эти фотографии. Естественно, в том случае, когда не удастся убедить их словесно. Но это будет не сегодня и даже не завтра. А пока…
Он порвал фотографии, положил кусочки в пепельницу и… щелкнул пальцами. Над пепельницей на мгновение возникло свечение, затем появилось голубоватое пламя, и спустя считанные секунды от картонных кусочков осталась лишь небольшая горка пепла. Самое интересное – Стаху показалось, что огонь был бездымным. Если у Черного Человека было намерение в очередной раз поразить воображение Коповского, то он достиг своей цели. У молодого человека даже челюсть отвисла от изумления и мистического страха. «Ни хрена себе…» – подумал Стах, инстинктивно откидываясь на спинку стула – чтобы держаться подальше от иностранца.
А тот, как ни в чем не бывало, спросил:
– Что будем заказывать?
– Сп… Спасибо, я не голоден, – ответил, запинаясь, Стах и поднялся из-за стола. – Так я пойду? Дела…
– Да-да, конечно. Идите. Дела нельзя откладывать в долгий ящик. Связь будем держать, как и прежде.
Не забывайте подзаряжать аккумулятор переговорного устройства.
– Не забуду…
Коповский выскочил из «Сим-Сима», как ошпаренный. Он напоминал побитую собаку. Куда и девались его шляхетный гонор и спесь «делового», которым он себя считал.
От Черного Человека веяло первобытным злом, это Стах уже знал точно. Теперь он был уверен, что его жизнь зависит от иностранца на все сто процентов. А значит…
То и значит, что я сел на крюк, тоскливо думал Стах, сидя в автобусе, который резво бежал среди полей и лесов. Притом очень глубоко сел, не спрыгнешь. Осталось или удавиться, или плюнуть на все и работать на Черного Человека честно и добросовестно. Гляди, все обойдется…
Дома делать было нечего. Мать снова завела свою шарманку, поучая уму-разуму, а в буфете стояли только бутылки с подсолнечным маслом и уксусом. Со зла грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка, Коповский направил свои стопы к Жулинскому. Несмотря на то, что к вечеру – а уже начало темнеть – различные ларьки должны быть, по идее, закрыты, пивная старого проходимца работала без перерывов, выходных и двадцать четыре часа в сутки; это если какой-нибудь компании хотелось продлить удовольствие до бесконечности.
Сегодня вечером на смену заступила Бася, дочь Жулинского от второго брака. Она была ровесницей Стаха, даже поначалу училась вместе с ним в одном классе, но затем вышла замуж, когда ей не было и шестнадцати, и оставила школу. Ее брак продолжался ровно полтора года. Закончился он тем, что Бася разбила бутылку домашней наливки о голову своего суженого и сбежала в родные пенаты. Свой поступок она объяснила просто и доходчиво: «Это чмо гумозное ни денег не может заработать, чтобы семью прокормить, ни трахнуть меня, как следует».
С той поры Бася стала верной помощницей отца в его нелегком из-за различных проверяющих и контролирующих организаций бизнесе. Что касается других качеств дочери Жулинского, то они вкладывались, как патроны в обойму, в ее прозвище – Оторва.
– Сташек! – радостно воскликнула Бася. – Как я рада!
Она подбежала к нему и чмокнула его в щеку. Создавалось впечатление, что Бася не видела Стаха как минимум год, хотя всего лишь позавчера он надрался у Жулинского до чертиков и отдал ей по глупости стольник «зеленью» – на эти деньги можно было в тот вечер напоить всех клиентов пивной вусмерть.
«Чует, рыба, где хороший корм …», – беззлобно подумал Стах, и пошел под навес, где уже гужевали
Анджей и Збышек. Перед ними стоял жбан с пивом и две пустые бутылки из-под «натурпродукта» Жулинского.
– Пьете… – хмуро сказал Стах. – Никак не напьетесь… Как вам эта гадость не надоела!?
– Ты чего? – удивился Анджей.
– Он завязал… – Пьяный Збышек глупо ухмылялся.
– Это серьезно!? – Анджей икнул и стыдливо прикрыл рот свой широченной ладонью.
49 
