Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
57 
Была в этом путешествии и хорошая сторона – никто не обращал на Марину особого внимания, разве что индивидуумы мужского пола, не потерявшие еще способности к сексуальным контактам. В простеньких джинсах, дешевой темной блузке, с заплетенными в толстую косу волосами и яркими пластмассовыми сережками в ушах, она ничем не отличалась от аборигенов. Как и одетая примерно так же Рита, сидевшая через три ряда от нее. Для пущей подстраховки Марина отдала ей небольшую сумку со всем мало-мальски ценным имуществом, оставив при себе лишь паспорт, немного денег и выкидной нож, отобранный у одного из «вампиров». И они старательно делали вид, будто незнакомы вовсе. Мало ли что...
Пожалуй, она поступила совершенно правильно, взяв билеты в самый дешевый, общий вагон с деревянными скамейками, лет за двадцать отполированными до блеска задницами и спинами небогатых путешественников. Были в этом поезде, совершавшем рейс по территории целых шести совершенно независимых республик, и вполне комфортабельные вагоны с отдельными купе, туалетами и прочими ошеломляющими для здешних мест удобствами. Но, чтобы купить туда билет, требовалось показывать документы. И потом прекрасно известно, что в многолюдстве людям специфических профессий затеряться гораздо проще и надежнее.
К некоторому удивлению Марины, внезапно выяснилось, что мысли Тараса Бородина двигались тем же путем.
Она совершенно неожиданно увидела его на перроне, в одиночестве направлявшегося к соседнему общему вагону. Ошибиться она не могла, это был доподлинный Бородин. Правда, нисколько не похожий на высокопоставленного служащего могучего концерна – небритый, в высоких резиновых сапогах, дешевых джинсах и грубой клетчатой рубашке, с потертым рюкзаком на плече и видавшим виды ружейным чехлом в руке. Он двигался в потоке нагруженных поклажей пассажиров так сноровисто и привычно, что любой из аборигенов мог признать его своим земляком. Самая обычная картина – собравшийся в глухие леса местный охотник. Идеальная имитация.
Остановившись и придержав Риту, Марина подождала, пока Тарас поднимется в свой вагон. И подумала, что принятое по наитию решение, вероятно, оказалось даже более верным, чем ей казалось поначалу. Быть может, он и увлекается охотой, но вряд ли настолько стремится к первобытности, чтобы трястись в самом дешевом вагоне по ветхим рельсам. Компания «Центр» располагает не только множеством автомобилей, но и собственными вертолетами и легкими самолетами. Бородин занимает достаточно высокий пост, мог бы воспользоваться любым транспортом концерна, хоть наземным, хоть воздушным. И тем не менее...
Конечно, еще не факт, что он направляется в Снежинск. Но уже одно то, что он внезапно объявился в поезде, маскируясь под местного, заставляет навострить ушки...
Что до нее, ей просто не оставалось ничего другого, кроме как попробовать осмотреться в Снежинске. Столица была ею выработана, как золотоносный «карман». Марина не видела там больше ни следов, которые имеет смысл отрабатывать, ни людей, которых можно вдумчиво допросить. Разве что Бородина… Но в столице к нему чертовски трудно подобраться. Она оказалась в точке, откуда было только два пути: либо доложить в контору все как есть, либо... А черт его знает! Первый путь не годился, второго, собственно, и не существовало вовсе. Остался лишь Снежинск...
Она старательно притворялась, будто дремлет, откинувшись на высокую жесткую спинку сиденья. Благо, оказалась не одна такая. Многие подремывали, не обращая внимания на шум и гомон: здесь ели, разливали водку, спорили, укачивали детей. Запах стоял неописуемый, и Марина подумала мимолетно, что за двенадцать лет своей жизни в Питере успела отвыкнуть от вони, чей химический состав выражается дюжиной длиннющих и сложных формул, от матерных слов, переплетавших любую фразу, от одинаковых лиц, отмеченных тоскливой неудачливостью, от визгливого хохота, убогого лексикона, с каким обсуждали жалкие темы, казавшиеся этим существам вселенскими проблемами, от тяжелого запаха неухоженных тел, немытых волос и грязных ногтей. От всего остального. Приходилось делать над собой нешуточное усилие, напоминая, что она родилась на том же самом географическом пространстве, и в ее жилах текла та же кровь. Они были другие. Она ушла куда-то, то ли вперед, то ли вверх, а эти остались на месте, тупо пережевывая жвачку туповатых бесед, скудных желаний, примитивных мыслей. Она вдруг ощутила острую, пронизывающую ненависть к этому двуногому стаду. Они даже не надеялись на что-то другое, им было комфортно и здесь...
57 
