очень нудно 
121 
– Вот так вы взводите курок. – Он отпустил задвижку, и она резко вернулась на место. – Когда будете стрелять, подольше не отпускайте курок, чтобы заново взвести его. – И он протянул пистолет Жан-Пьеру.
«Мне по-настоящему доверяют», – подумал Жан-Пьер, и на мгновение холодный страх в его сердце сменился чувством удовлетворения.
Вертолеты взлетели. Курс снова лежал на юго-запад, вдоль русла реки Пяти Львов, вниз по долине. Жан-Пьер думал о том, что они с Анатолием составляют вместе хорошую команду. Анатолий напоминал ему отца: умный, решительный, храбрый человек, беззаветно преданный делу мирового коммунизма. Если мы добьемся здесь успеха, подумал Жан-Пьер, нам, вероятно, удастся и дальше работать вместе, над каким-нибудь другим заданием. Эта мысль доставила ему необычайную радость.
В Дашт-и-Ревате, откуда начиналась южная часть долины, вертолет повернул на юго-восток, следуя вверх по течению притока Ревата, и углубился в горы, чтобы приблизиться к Бэнде из-за горы.
Анатолий снова начал вести с кем-то переговоры, пользуясь наушниками пилота, затем перебрался обратно к Жан-Пьеру, чтобы прокричать ему прямо в ухо:
– Все жители уже в мечети. Сколько времени надо жене муллы, чтобы добраться до дома?
– Пять-десять минут, – прокричал в ответ Жан-Пьер.
– Где вас высадить?
Жан-Пьер немного подумал.
– Вы ведь всех согнали в мечеть, верно?
– Да.
– А пещеры проверили?
Анатолий вернулся к радиопередатчику и задал этот вопрос. Вернувшись, он сказал:
– Да, пещеры проверены.
– О'кей. Высаживайте прямо здесь.
– Сколько времени вам понадобится, чтобы добраться до места вашей засады?
– Дайте мне десять минут. Затем выпустите женщин и детей. Подождите еще десять минут и отпускайте мужчин.
– Ясно.
Вертолет снизился в тень горы. Солнце клонилось за горы, но до наступления темноты оставалось еще около часа. Они приземлились за перевалом, в нескольких ярдах от пещер. Анатолий сказал:
– Подождите, дайте-ка мы еще раз проверим пещеры.
Через открытую дверь Жан-Пьер видел, как приземляется второй «хайнд». Из него выскочили шестеро солдат и побежали за перевал.
– Как я вам просигналю, чтобы вы спустились и забрали меня? – спросил Жан-Пьер.
– Мы будем ждать вас здесь.
– А что, если кто-нибудь из жителей деревни забредет сюда до того, как я вернусь?
– Застрелим.
У Анатолия была еще одна черта, общая с отцом Жан-Пьера: безжалостность.
Разведчики вернулись из-за горы, и один солдат махнул рукой, показывая, что все чисто.
– Идите, – сказал Анатолий.
Жан-Пьер открыл дверь и выпрыгнул наружу, сжимая в руке пистолет Анатолия. Пригнув голову, он поскорее отбежал подальше от вертящихся лопастей вертолета. Добежав до перевала, он оглянулся: оба вертолета оставались на месте.
Он миновал хорошо знакомый ему вход в пещеру, где раньше располагался его лазарет, и посмотрел вниз, на деревню. Отсюда был виден двор мечети. Жан-Пьер не мог разглядеть никого из находившихся там, но боялся, что кто-нибудь из них может случайно бросить взгляд вверх и увидеть его, а зрение афганцев наверняка острее, чем у него. Поэтому он поспешил набросить на лицо капюшон.
Сердце его забилось чаще, когда он стал удаляться все дальше из-под прикрытия русских вертолетов. Он быстро шел вниз по склону, мимо дома муллы. Вокруг стояла какая-то странная тишина, несмотря на несмолкаемый шум реки и отдаленный гул вертолетов. Это потому, понял Жан-Пьер, что не слышно детских голосов.
Обогнув выступ скалы, он оказался вне поля зрения тех, кто мог бы находиться в доме муллы. Рядом с тропинкой были заросли верблюжьей травы и кусты можжевельника. Зайдя в гущу растительности, он, пригнувшись, сел на корточки. Будучи хорошо спрятанным, он мог сам свободно обозревать тропинку. Он приготовился ждать.
Жан-Пьер стал обдумывать то, что скажет Абдулле. Мулла истерически ненавидел женщин: наверное, лучше всего будет воспользоваться именно этим.
По внезапному всплеску тонких голосов он понял, что Анатолий дал указание выпустить женщин и детей из мечети. Наверняка все они будут недоумевать, для чего все это было нужно, но, скорее всего, объяснят это обычной армейской дурью.
Через несколько минут по тропинке пробежала жена муллы с ребенком на руках в сопровождении трех старших детей. Жан-Пьер напрягся, подумав, а так ли уж хорошо он спрятался. А что, если кто-то из детей отбежит в сторону с тропинки, заглянет в кусты? Как унизительно – расстроить свои планы из-за детей. Тут он вспомнил про пистолет. «Смогу ли я выстрелить в детей?» – спросил он себя.
121 
