130 
Мазур подумал мельком, что детективные романы и в самом деле способны порой подбросить неплохую идею. В особенности если в данном случае речь шла о романе, написанном человеком, долго проработавшим в разведке, причем ни разу не запоровшимся...
Эта идея пришла Мазуру в голову, пока Кристина оформляла бумаги на снятый домик. И он, расставшись ненадолго с обустраивавшейся на новом месте сообщницей, не медля, отправился в город, быстренько отыскал другое бюро по найму, которых тут было предостаточно (он прекрасно запомнил, что за слова, пусть и непонятные, написаны на вывеске подобного заведения). Из шестерых служащих выбрал пожилого, затюканного на вид клерка – именно этот старый хрыч большую часть жизни прожил при хунте, а потому иные рефлексы у него должны быть навсегда вбиты в подсознание...
Выложил почти все оставшиеся у него деньги – и снял еще два домика, один неподалеку от того, где осталась Кристина, там же, на калле де Альто, другой, для полной надежности – в противоположном конце города, на улице, названной в честь какого-то здешнего генерала («Калле де хенераль» – тут не нужно быть полиглотом...).
Когда пришла пора показать документы, Мазур с многозначительным видом, украдкой предъявил карточку «департаменто де политико» и внушительным тоном посоветовал: если старикан хочет провести остаток дней своих без крупных неприятностей, ему следует держать язык за зубами, внести в регистрационную книгу любую вымышленную фамилию – и боже упаси, сболтнуть хоть одной живой душе о клиенте.
Это было, конечно, жуткое нахальство – но он рассчитал все верно. Старый хрыч при виде столь серьезной ксивы, мгновенно преисполнилсяи клятвенно обещал, что не подведет.
А в итоге все прошло прекрасно, как и задумывалось. В который раз подтвердилась нехитрая истина: порой литература и жизнь все же частенько перемешиваются самым неожиданным и причудливым образом...
Глава восьмая
Четыре четверти пути
Обдумав случившееся, он давно уже начал подозревать, что проныра Ронни отнюдь не случайно, не по дружбе с донной Розой смастрячил Мазуру удостоверение полицейского шпика. Вероятнее всего, задумал очередную комбинацию, быть может, хотел подобраться к алькальду, к кокаиновой тропинке – опять-таки, чтобы выслужиться, выломатьсяиз роли мелкого участкового.
Мазур даже добросовестно построил в уме несколько таковых комбинаций – исключительно для того, чтобы убить время и занять мозги. Потому что наступил не самый сложный, но самый поганый момент, когда приходилось просто ждать, тупо выжидать несколько часов, сгорая от нетерпения перед последним броском домой. Дождаться пресловутого «часа волка», он же – час быка, он же – время между собакой и волком. Середина ночи, когда клонит в сон часовых и вахтенных, когда слабеет рвение у ночных полицейских патрулей, а мирные граждане засыпают особенно крепко – как безмятежно дрыхнувшая в соседней комнатке Кристина...
Он сидел на тесной кухоньке, не зажигая света, возле притворенного окна. За окном простиралась влажная теплая темнота, кое-где пронизанная желтыми огоньками светящихся окон, цепочками уличных фонарей и фарами редких машин – и никто не ловил обнаглевшего австралийца, никто не пытался проникнуть в домик, а это свидетельствовало, что поработал он хорошо: хвосты обрубил, следов не оставил, а те, что остались, никоим образом не вели к союзу нерушимому республик свободных. Все следы, все прегрешения и скудные улики отягощали лишь некоего беспутного авантюриста с непроизносимой фамилией, которому через пару часов предстояло растаять навсегда. Точно, хорошая работа. Даже с перевыполнением социалистических обязательств – в виде микрофильмов...
Взглянув на часы, он понял, что время пришло. Тихонько встал, накинул холщовую куртку с бесценным содержимым подкладки, прошедшую с ним все здешние огни и воды, застегнул на пуговицу внутренний карман, отягощенный футляром с микрофильмами. Проверил оружие. Распахнул обе створки окна.
Слепящий электрический свет залил кухоньку совершенно неожиданно для него, но он не растерялся, действовал привычно – отпрянул от окна к стене, выхватил пистолет.
И чуть опустил дуло, когда увидел, что держит под прицелом Кристину в небрежно запахнутом халатике – в руках у нее не было ничего и она вовсе не выглядела только что проснувшейся... Морщась от досады и нетерпения, Мазур криво усмехнулся за отсутствием толковых реплик.
130 
