очень нудно 
96 
- …чтобы насладиться прекрасным танцем муз и граций.
- Там она вешает на стену свой упругий лук и стрелы
- И надевает изысканные драгоценности, чтобы
- вести танец.
- Божественные звуки раздаются там,
- Когда музы начинают петь о рождении
- прекрасных близнецов,
- Кто выше всех богов в своих делах и мудрости.
- Привет, о дочь Зевса и златовласой Лето!
- Я буду восхвалять тебя и помнить…
Голос Эдди задержался на последней ноте, а арфистка в это время сымпровизировала нечто фантастическое. А потом все умолкли, и ночь стала невероятно тихой. Памела перевела взгляд с Эдди на Артемиду. И застыла от изумления. Она увидела, что необычайно голубые глаза Артемиды наполнились слезами. А потом богиня наклонилась и одарила Эдди долгим поцелуем.
— Ты знаешь гимны Гомера… — прошептала богиня.
— Я знаю гимны Гомера, — торжественно ответил Эдди.
— Ты удивил меня, Эдди.
Богиня улыбнулась с искренним восторгом, и у Памелы перехватило дыхание от ее красоты.
— Брат, — сказала Артемида, не отводя глаз от Эдди, — я хочу вознаградить нашего хозяина за его острую наблюдательность. Можешь ты сыграть для меня?
— Разумеется, — ответил Аполлон. — Но у меня нет инструмента.
Громкий голос Эдди прогудел на всю террасу.
— На сегодня с нас довольно музыки. Можете идти, — сказал он, обращаясь к музыкантам. — Но оставьте здесь инструменты. Мой помощник проследит, чтобы вам их вернули завтра.
Три женщины быстро и тихо покинули террасу, а Памела подумала, сколько же им заплатил Эдди, если они вот так, не моргнув глазом, оставили свои инструменты.
Аполлон занял освободившееся место арфистки и положил руки на инструмент, ничем не выдав своего волнения. В конце концов, он бог музыки. Бесчисленные столетия арфисты поклонялись ему и воспевали хвалы. Музы почитали его. С того самого дня, как он уговорил юного Гермеса подарить ему самую первую лиру, известную человечеству, он наполнил силой бессмертного этот инструмент. Для него играть — то же самое, что дышать, что пить вино — это всегда с ним. Но сегодня он не был бессмертным Аполлоном. Он был просто мужчиной. Да, он знал ноты. И ощущение арфы было знакомым. Но все равно он очень волновался. Что, если дар исчез вместе с силой? Что, если он возьмет неверную ноту? Или, того хуже, сыграет правильно, но так плохо, что это будет звучать как ошибка?
Он посмотрел на сестру. Артемида встала и грациозно отошла от стола, чтобы у нее было пространство для танца. Взгляд Эдди не отрывался от ее лица. Аполлон прижал руку к туго натянутым струнам. Он понимал, как чувствует себя сейчас писатель. Бог света неохотно перевел взгляд на Памелу. Она пристально смотрела на него, без сомнения ожидая услышать нечто блистательное, что должен сыграть бог света. И в это мгновение ему искренне захотелось обладать бессмертной силой — или же действительно стать смертным по имени Фебус. Он вдруг отчаянно пожелал быть или тем или другим, но кем-то одним. Застрять между двумя мирами — это примерно то же самое, что очутиться на поле битвы с одним лишь воспоминанием об оружии.
— Сыграй любимую мелодию Терпсихоры, — властно произнесла сестра.
Аполлон знал эту мелодию. Он присутствовал, когда муза танца сочинила ее, и он играл ее, когда муза представляла танец на одном из великих пиршеств Зевса. Аполлон закрыл глаза и сосредоточился. Сначала он коснулся струн осторожно, почти неслышно пробуя их, но его пальцы оказались куда более уверенными, чем сам бог. Им было знакомо ощущение серебряных струн, и они пробежались по ним вверх и вниз, как старые друзья, отвечающие на приветствие.
Глаза Аполлона открылись. Артемида плыла по террасе, воссоздавая искусство Терпсихоры. Аполлон нежно улыбнулся сестре. Этим вечером она не обладала бессмертной силой, но и не нуждалась в ней. Короткое шелковое платье, должно быть купленное для нее Эдди, грациозно обвивалось вокруг тела Артемиды. Ее движения были плавными и полными завораживающей гибкости. Пальцы Аполлона скользили по струнам, ускоряя темп музыки. Артемида не отставала, кружась и изгибаясь точно в такт крещендо, — а потом элегантно упала у ног Эдди.
— Нет! — вскрикнул Эдди, поспешно поднимая тяжело дышащую Артемиду, — Это мне следует пасть к твоим стопам, моя богиня!
Артемида рассмеялась, задыхаясь.
— Так тебе понравилось вознаграждение?
96 
