очень нудно 
102 
По трапу взбежал курчавый пигмей с тяжелым финикийским копьем в руке. Притронувшись к плечу Астарта, он быстро заговорил, взволнованно жестикулируя. Ахтой с интересом разглядывал непропорционально сложенную низкорослую фигуру. Большая голова, тонкие кисти рук, нежные, тонкие пальцы.
— Это Мбонга, самый смелый и умный охотник, но нетерпеливый. Он напоминал мне Анада.
— Что он говорит? — спросил Эред. — Ораз готовит какую-то пакость.
Мореходы собрались у площадки кормчего. Мбонга затерялся меж высоких кряжистых фигур. Пигмей едва был по грудь Фаге, самому низкорослому финикийцу на корабле.
На биремах Ораза рубили канаты и вталкивали в бортовые отверстия весла.
— Эй, Астарт! Мы уходим! — послышался голос жреца. — Для нас воля Ваала — закон! Вы же все подохнете в своем безбожии! Гордыня заведет в преисподнюю!
— Опять вещий сон про рефаимов? — засмеялся Мекал, и следом за ним захохотали и заулюлюкали остальные мореходы Агенора.
— Жаль, Ораз, что не я сверну тебе шею! — выкрикнул Астарт, сложив ладони рупором.
— Если ты, Астарт, поведешь своих людей за нами, я прощу и твою дерзость и глупость Мекала. Я готов молиться за вас.
— Выходит, Мекал, остаться в живых — величайшая глупость? — Астарт обнял юношу за плечи.
— Этот сверхосел погубит всех своих верующих, — пробормотал Ахтой, глядя вслед отчалившим кораблям.
Фага вдруг заскулил, вцепившись в свою бороду:
— О горе! Астарт, ведь мы остались без зернышка! Весь урожай в трюме Ораза!
— Пусть подавится. Друзья! Наш путь — только на север. Прав мудрейший Ахтой: солнце клонится к югу. Скоро мы увидим звезду Эсхмун и созвездие Передней ноги. Клянусь, я приведу вас в Египет!
И громкие крики, блеск поднятых мечей приветствовали слова тирянина.
Весь следующий день готовились к выходу в океан.
— Как ты думаешь отблагодарить пигмеев? — спросил Астарта Саркатр.
— Ума не приложу. То, что они сделали для меня, невозможно оценить.
— Раз еда для них самое дорогое, — подал голос разрумянившийся у жаровни Фага, — я им нажарю и напарю — запомнят на всю жизнь! Скажи, Астарт, что они больше всего любят?
— Они любят пиво, но не умеют его варить, выменивают у других племен.
— Не подходит, — кричал Фага, — нет зерна!
— Еще любят соль, мед, запах мяты. Да! Их лакомство — большие лягушки.
— Я видел у водопада, это чуть выше по течению, лягушку величиной с курицу, — оживился Саркатр, — она ловила какую-то живность в водяной пыли. Есть чем отблагодарить твоих пузанчиков.
И хотя гигантские лягушки отличались необыкновенной чуткостью, финикияне выловили их во всей округе.
Пигмеи от радости громко кричали и кувыркались в траве.
Фага отважился зажарить для себя одну лягушку и, к своему удивлению, убедился, что она необыкновенно вкусна.
— Подари вождю самый лучший лук, — посоветовал тирянину Ахтой.
— У них нет вождей. Оставим, пожалуй, им посуду и ножи. А египетский лук непосилен для их пальцев.
Финикияне сердечно распрощались с маленькими охотниками, вечными кочевниками непроходимых лесов.
Корабль вышел на веслах из устья реки, минуя непролазные мангры и топкие песчаные наносы. Хлопнув на ветру, взвился громадный парус. Пигмеи стояли на верхушках деревьев и размахивали пучками ветвей.
ГЛАВА 56
Колесница богов
Испепеляющее солнце повисло в душных испарениях над сонной мелководной лагуной. Цепочка редких скал и коралловых рифов оберегала ее от могучих вздохов океана. Джунгли замерли в безветрии. В гладком зеркале залива отражались многоярусные стены, холмы и застывшие башни зелени.
Разбитая штормами и прибоем бирема покоилась на рифах, задрав к небу нос с размозженной о скалы головой патэка. Такелаж и парус были сняты. Борта замерли в печальной редкозубой улыбке — так выглядели со стороны пустые отверстия для весел.
Сухопутный медлительный краб, невесть как попавший на корабль, вскарабкался на середину мачты и словно раздумывал, зачем он здесь.
Жуткий вой гиены пронесся над заливом.
— Как будто из нее жилы тянут, — не выдержал Рутуб.
— Проклятое место, — откликнулся Фага, — даже звери воют. Да видано ли, чтоб гиена днем голос подавала?
Мореходы пережидали в тени деревьев полуденный зной. Тут же между корявыми стволами двух раскидистых гигантов покоился на катках остов нового судна.
102 
