очень нудно 
96 
Ливийцы нравились ему своей первобытной простотой, искренним проявлением чувства. Их зло было до удивления прямолинейно. Если один угнетал другого, то он не маскировал свой паразитизм ссылками на небо: он просто угнетал, потому что был в состоянии угнетать. И даже горе их в случае болезни или смерти близких не носило исступляющего или самоистязающего характера, оно было проявлением настоящей человеческой скорби.
Как-то Астарт оказался в покинутой людьми деревне. Трупы умерших по обычаю этого племени заворачивались в циновки и оставлялись на деревьях. Финикийца окружала рощица со множеством свертков на ветвях. До того все было зловеще — вымершая деревня, трупы, раскормленные грифы, — что Астарт бегом устремился к реке. Но наткнулся на еще дышавшего ливийца, неимоверно худого, неподвижного, как оказалось, спящего.
Ливийца он унес в лодку и несколько дней пытался разбудить его. Но тот умер, так и не проснувшись. После этого финикиец почти месяц не встретил ни одной живой души. Позже ему объяснили, что эта обширная страна проклята духами мщения, и виной тому — большие темные мухи, которые пребольно кусаются. Люди убивали мух, а мухи теперь убивают людей, насылая на них смертельный сон. Астарту посоветовали быть вежливей с мухами, если мечтает дожить до старости.
Носорожьими каменистыми тропами финикиец обогнул огромную расселину, преградившую путь реке. Выбравшись к берегу намного выше водопада, он наткнулся на деревянного груболицего идола, врытого в землю, что предвещало встречу с людьми. Астарт сильно устал, поранил о камни ноги и руки, поэтому мечтал об отдыхе под травяной крышей.
Недавно прошел ливень. Цикады, сверчки и лягушки объединились в оглушающий хор, соперничающий по мощи с глухим ревом водопада. Ярко-красный ковер цветущего мака покрыл все вокруг, теряясь вдали между деревьями и кустарниками.
Неожиданно на него наткнулись какие-то люди, немыслимо расписанные во все цвета радуги, повалили и потащили к воде. Затем последовало говокружительное плавание между грозно ревущими порогами. Раз десять длинная узкая пирога могла перевернуться вместе с полосатыми гребцами и пленником, но все обошлось благополучно: суденышко достигло зеленого острова посреди реки. Грохот водопада заглушал все звуки, и только по раскрытым ртам людей финикиец понял, что они что-то кричали.
Астарт увидел огромные, вполне осязаемые столбы пара или тумана, упирающиеся в небо. И тут он обнаружил, что реки-то нет, она внезапно провалилась сквозь землю. Течет стремительная гигантская река и вдруг исчезает — настоящее чудо, а дальше впереди, где она должна протекать, — мокрый камень, вечнозеленые деревья со струйками, стекающими с глянцевых кожистых листьев, постоянный мелкий дождь. Удивительно видеть дождь со стороны.
Ливийцы дали оглядеться пленнику и потащили его к самой оконечности острова. У Астарта дух захватило: он висел на краю невообразимого, немыслимого водопада. Полноводная река отвесно падала в пропасть, соединив на пути в бездну оба протока, ранее раздвоенных островом. Внизу гремело, клокотала, бурлило. Мириады брызг рождали столбы водяного пара и почти полные круги радуг. «Раз, два три… пять, пять радуг сразу вместе!»
Астарт, потрясенный картиной водопада, забыл, что его могут столкнуть в любое мгновение. «Вот оно, сердце Ливии, Страна гремящей радуги!» Краски переливались, исчезали, возникали, накладывались одна на другую. Водопад гремел, сотрясал небо и землю необузданной мощью.
Ошеломив Астарта величием зрелища, полосатые люди вновь посадили его в лодку и доставили в деревню. Женщина-вождь, рослая, могучая негритянка, устроила пышный прием светлокожему страннику. Оказывается, даже совершив насилие над финикийцем, утащив его к водопаду, ливийцы действовали из благих побуждений: дух гремящей радуги благосклонен лишь к тем, кто преисполнен уважения к его величию и силе.
Астарт еще от людей пастушеского племени слышал об удивительных колдунах, именуемых колдунами гремящей радуги. Рассказывали, что они владеют тайной власти над животными. А полосатые в свою очередь слышали о человеке со светлой кожей и прямыми, как слоновая трава, волосами, избавившем земляных людей от беды.
Женщина-вождь ласково посмотрела на Астарта и улыбнулась. По спине низвергателя богов пробежал холодок: ее зубы были тщательно заострены наподобие крокодильих, что превращало улыбку в звериный оскал.
96 
