29 
И вовремя.
Капсула ударила в окно, вышибая его к чертовой матери.
Разлетелось не только окно дома, но и лобовое стекло салона. Приборную панель засыпало стеклянное крошево, и внутрь хлынули уличные звуки: лязги, гудки, крики, свистки, визг и скрежет…
Их многострадальную гондолу мотыльнуло, будто кораблик в девятибалльный шторм. Зубы же клацнули, как у скелетов в шкафу, – и Сварогу пришло в голову, что магия ларов обещает сохранение жизни, но отнюдь не зубов. К тому магия ларов гарантирует лару мягкую посадку, а за то, что может случиться по дороге к посадке, она ответственности не несет. Случиться же, как показывает нынешний разудалый полет, может всякое…
На поцелуе со стеной увлекательное воздушное путешествие, разумеется, не закончилось, потому что еще предстояло приземлиться. Теперь гондолу понесло в сторону от дома, предположительно – в направлении памятника. «Еще не хватало об скульптуру долбануться для полной красоты. Не авиарейс, а тридцать три несчастья…»
О скульптуру не долбанулись, однако ж, в полном согласии с законами физики, о землю хряснулись со всей дури – точно так же девятибалльный шторм опускает на скалу кораблик, под громовые раскаты бури и демонический хохот морских демонов. Здесь же впору хохотать было демонам местных ветров и воздушной стихии…
Кресло заходило вверх-вниз на натянутых и гулко гудящих тросах. Сыпалась сверху какая-то дрянь, трещало со всех сторон, капсулу накренило на левый борт под углом градусов в тридцать. Сквозь иные звуки пробился сильный шорох – не иначе, то на гондолу опускался, обволакивая, «купол спасения».
Уж на что Сварог легко переносил всевозможные пилотажные кувыркания, но на этот раз и его слегка замутило. Он закрыл глаза, пережидая, когда сердце закончит прыгать и займет свое место, желудок перестанет спазматически сжиматься, а кресло под ним прекратит ходить ходуном. Закончилось, перестало, прекратилось.
– Живы, Рошаль? – открывая глаза и поворачивая голову, спросил Сварог.
– Да. Если это можно назвать жизнью, то – да, – глухо ответил Рошаль, дрожащими пальцами расстегивая застежки ремней. Лицо мастера охранителя было бледным, как маска смерти.
«Гимнасты воздушные, космонавты, блин, Гагарины хреновы! – злился Сварог, вновь закрывая глаза. Злился не на кого-то конкретно, злился вообще, на стечение идиотских обстоятельств и на вынужденное им подчинение. – Спасательная капсула приземлилась в точно заданном районе, рапан ему в дупло и тридцать раз против резьбы!»
– Граф, посмотрите-ка… – донесся до него встревоженный голос Рошаля.
Сварог круто обернулся к кабине. Веселый авиатор Юж-Крагт лежал бездвижно, навалившись грудью на панель управления.
– А, дьявол! Только этого не хватало…
Сварог, освободившись от пут, что удержали его в кресле во время воздушных кульбитов, спрыгнул на покатое дно катапульты, ступая по каким-то балкам, добрался до места пилота. Откинул Южа на спинку кресла.
– В бога душу мать! Как глупо!
Юж-Крагт был мертв. Ему не повезло. Не выдержали ремни безопасности, порвались, и аэронавт ударился виском об один из рычагов. Неужели ремни гнилые? А ведь Юж, несмотря на свое легкомысленное отношение к жизни, застегнулся на все застежки и крепко затянул ремни – Сварог сам это видел… Странно. Ну теперь-то уж чего гадать…
– Мертв? – безучастно поинтересовался Рошаль, продолжая возиться с ремнями.
– Мертв, – коротко ответил Сварог.
– М-да… Что ж, по крайней мере, он умер без мучений и не теряя присутствия духа. Нам бы так…
На это мастер капитан ничего не сказал. Маскап пробирался к боковому эвакуационному люку.
– И как мы, мастер Сварог, отобьемся от горожан? – резонно спросил Рошаль, соскальзывая с кресла. – На нас навалятся, едва мы высунем нос из этой штуки.
– А шут его знает, – честно ответил Сварог.
И только тут до него дошло, что они не только не имеют понятия, где находится это поместье Васс-Родонт. Они не имеют ни денег, ни документов, ни оружия.
Глава седьмая
УЛИЦЫ И ЗДАНИЯ
Сдувшийся купол спасения накрыл собою гондолу нежно и плотно, как снег горные вершины. Поэтому недостаточно оказалось, дернув за рычаг, заставить вывалиться наружу овальный эвакуационный люк. Пришлось еще и резать прочную парашютную ткань.
Можно, конечно, было подождать, когда тебя извлекут из-под обломков, но Сварога тревожили утекающие песком сквозь пальцы секунды. Чувство опасности прямо-таки вопило о необходимости убираться отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Это потом уже можно будет перевести дух, собраться с мыслями, наметить новые ориентиры…
29 
