очень нудно 
51 
– Стоять на месте! Стреляю! – прокричал Сварог с порога. И показательной очередью вмазал по столу. Зазубренные серебряные звездочки сверкающим веером пронеслись по кабинету и застряли в столешнице, заставив серого убрать руки подальше от сигнальной кнопки.
Однако, вот беда, не все послушались вооруженного и опасного незнакомца. Один из конвоиров оказался то ли слишком отчаянным, то ли чересчур глупым. С боевым кличем он рванулся к Сварогу, замахнулся дубинкой… И рухнул замертво, прошитый серебряной очередью. Его напарник, успевший сделать один шаг, после этакой впечатляющей демонстрации остановился как вкопанный.
– Бросай дуру! Палку бросай, кому говорю!.. Правильно, молодец. А ты, серый, вышел из-за стола!.. Вот так. Теперь оба мордами в пол, руки на загривок, ноги в стороны.
После того, как его приказания выполнили (попробовали бы не выполнить!), Сварог отпихнул ногой от греха подальше ранец с подсоединенной к нему шнуром дубинкой и наклонился к Рошалю.
– Это вы зря, – сквозь зубы проговорил Сварог, щупая пульс на шее соратника. – Не стоило вам его трогать…
– Это не мы! – испуганно закричал серый, почувствовав в словах нынешнего хозяина положения нешуточную угрозу. – Мы его и пальцем не тронули! Поверьте! Сами не понимаем, что случилось. Сидел – вдруг повалился, и началось…
Пульс прощупывался слабый, но все-таки охранитель был жив. Сварог потряс Рошаля, потом приподнял пальцем веко. Оставалась слабая надежда, что охранитель притворяется, как иногда поступают допрашиваемые, как, разумеется, поступали допрашиваемые и в гостях у самого Рошаля. И просто пока масграм не понял, что произошли существенные перемены… Недолго, правда, жила в душе Сварога эта надежда. До того момента, как он увидел закатившиеся глаза охранителя.
– Юнк-лейтенант говорит правду, – приподнял голову конвоир. – Болезнь какая-то навалилась, с приступом. Черная немочь, небось.
– Пасть заткни, – устало проговорил Сварог. – Станешь говорить, когда прикажу.
Сварогу некогда было дознаваться, пытали они Рошаля или нет. Это, по большому счету, значения не имело. Значение имело только одно – как отсюда выбраться. Из этого логова с его этажами, лестницами и решетками. Шаур, конечно, подспорье доброе, но ведь количеством задавят. Да просто наглухо перекроют коридоры и запрут, как зверя в клетке…
– Так. Ты, черно-зеленый, вставай. Скидывай плащик. Бросай мне под ноги. А с него плащ снимай, – шауром Сварог показал на охранителя. – Быстро, сволочь!
Пока ничего не приходило в голову – кроме того, что серый, разумеется, знает больше рядового солдата. И при солдате откровенничать может побояться, незатейливо рассудив, что все едино – что от серебряной звездочки пропадать, что потом от своих смерть принять, как предателю. Поэтому…
Ребром ладони Сварог вырубил склонившегося над Рошалем конвоира.
– Лежать! – крикнул он, увидев, что серый дернулся на полу. – Тебя не трону. Пока не трону. Если будешь хорошо себя вести. Давай рассказывай, тварь, как отсюда выбра…
Сварог вдруг замолчал, прислушиваясь, и чуть не расхохотался. Преимуществ у него и так никаких не было, а тут и последние, хиленькие, растаяли, как снег, нечаянно выпавший в пустыне. Теперь стало невозможно выбраться наружу скрытно, какими-нибудь потаенными ходами, – пользуясь тем, что про их освобождение из плена никто не знает. Потому что за дверью загудели-заверещали звонки и сирены. Твою мать! Вот уж шухер так шухер… Полная задница. В первом кабинете хлопцы очухаться не могли, в этом Сварог был уверен, разве что кто-то зашел к ним проведать, как идет допрос или стрельнуть понюшку табаку, и вместо панорамного полотна «Допрос партизана» наткнулся на сей живописный натюрморт. А скорее всего, сигнал с их «амперметра» ушел на какой-нибудь центральный пульт управления, куда спустя некое оговоренное время должно было поступить подтверждение или, наоборот, отмена сигнала. Так, по крайней мере, было поставлено дело в советской армии. Отмены не последовало – и закономерно взревели сирены. В общем, какая разница, отчего да почему…
Надо поднимать Рошаля на ноги, отбросив мысли о том, что магия может кому-то повредить.
– «Боро» в кабинете отключен? – спросил он у серого. Тот закивал в том смысле, что да.
Тогда Сварог встал рядом с Рошалем на колени, наложил ладони на голову охранителю, закрыл глаза, сосредоточился, вытолкнул из сознания все посторонние мысли и, шевеля губами, проговорил заклинание. Еще секунду ждал, на что-то надеясь. Но чуда так и не произошло – его магическая походно-полевая аптечка подобного заболевания не лечила… А может, и вовсе не знала. Кинув взгляд на серого дознавателя, лицо которого было перекошено ужасом («Вот и хорошо, лишний раз баловать не станет»), Сварог вернулся к двери, приоткрыл. Пока тихо. Похоже, установить источник беспокойства им не удалось, видать, аппаратурка у них слабовата, а то иначе хлынули бы сюда бойцы, заполонили бы коридор, размахивая электрическим дубьем. Электрическим… Электричество…
51 
