2 
Слышно было в покойной вечерней тишине, как внизу с лязгом переключили передачу, взвыл мотор и машина уехала. Внизу зацокали каблучки. Девушка не спеша поднималась. Усатый ждал, чуть приподняв большим пальцем край толстого свитера.
В квартире работал телевизор, чирикали вовсю англоязычные голоса и, плохо успевая за ними, гнусаво бубнил переводчик.
Девушка поднялась на девятый этаж – довольно высокая, с рыжими распущенными волосами, в распахнутой шубке из искусственного меха, якобы леопарда, и черном коротком платьице.
Помахивая пластиковым пакетом, она совсем медленно преодолела последний лестничный марш, шумно отдышалась и сказала непринужденно:
– С тебя девять баксов. По баксу за этаж, милый. Не так-то и приятно чапать пешедралом на стройных ножках и высоких каблучках…
Усатый хмыкнул, но, оглядев ее внимательно, должен был признать, что ножки и впрямь неплохи. Годочков ей, правда, не меньше двадцати пяти, но, если прикинуть, как раз в его вкусе – не слишком юна и не слишком стара и на шлюху, что приятно, обликом не похожа.
– Ладно, – сказал он, чуть расслабившись. Прислушался, но внизу было тихо. – Заходи. А насчет премии будет видно, к утру соберем заседание месткома, обсудим твое поведение, там и решим…
Когда она сняла шубку, проворно перехватил из рук, запустил пальцы в карманы, но ничего не обнаружил. Взял из рук пакет, заглянул. Там отыскалась лишь коричневая резиновая маска Кинг-Конга и синие пакетики с импортными презервативами. Да обернутая в целлофан фотография.
– А обезьян зачем? – хмыкнул он. Окинул ее взглядом с ног до головы. Нет, что-либо спрятать под этим платьицем было решительно невозможно.
– А некоторым нравится, – она дернула плечом и улыбнулась довольно озорно. – Надевает, понимаешь ли, маску, ставит невдалеке – напротив зеркала и балдеет…
– Вообще-то мысль, – фыркнул он. – Там побачим…
– А обыскивал зачем?
– А насчет клофелинчика.
– Это как? – она уставилась самым невиннейшим взором.
– Не знаешь? – хохотнул напарник, вышедший тем временем в прихожую. – И в водочку, поди, в жизни не подливала?
– Ма-альчики… У нас серьезная фирма. Обижаете невинную девочку. Я туфли сниму, ладно? На шпильках на девятый – облезешь…
– Да ты уж все снимай, – жизнерадостно посоветовал второй.
– Ну, так-таки и сразу? – Девушка, покачивая бедрами, прошла в комнату. Уселась в потертое кресло, закинула ногу на ногу и вытащила сигарету из валявшейся на столе пачки «Мальборо». Огляделась. – Нет, мальчики, делаю вывод, что мне сегодня решительно повезло. Вид у вас самый славянский, квартирка на бичевскую блатхату не похожа, хвосты селедочные на скатерти не валяются…
– Мы вообще-то ребята приличные, – подтвердил тот, что был без усов. Сел на подлокотник и положил ей руку на колено. – Только требовательные. Если уж в вашей шарашке двоих не нашлось – придется, лялька, поработать ударником капиталистического труда. И двустволочкой, да и всяко.
– Так бывало и вертолетиком, дяденька, – прощебетала она голоском младшей школьницы. Зажмурилась, когда его ладонь скрылась под платьем, с закрытыми глазами выдохнула дым. – Оголодавший мальчик, а?
– Да не то чтобы, – сказал он хрипло. – Просто сидим тут два часа и пялимся на импортное траханье – природа уж и требоват, как говорится.
– По вашим брючкам видно, сэр… Хоть фонарик вешай, как на негабаритный груз.
– И моментально они поняли друг друга… – Он расслабился совершенно. – Ну, сядь, как примерная школьница в классе.
– Ага, и мигом останусь без плавок. Хозяин! – девушка глянула через плечо зависшего над ней парня. – Еще немного – и ваш друг с меня трусики стянет…
Усатый, как раз кончивший откупоривать «Амаретто», цепко посмотрел на нее, улыбнулся одними губами и промолчал.
– Он у вас всегда такой серьезный? – громко, театральным шепотом поинтересовалась рыжая.
– Да с детства такой, – сказал второй. – Папа его в доценты налаживал, вот и привык делать физиономию… Макс, что ты, в натуре? Ляльку доставили, все путем, расслабляемся…
Усатый налил три стакана, одним глотком опорожнил свой. Похоже было, он и в самом деле искренне пытается расслабиться, но что-то мешает.
Он сидел на стуле так, что пистолет из-под свитера совершенно не выпирал, держал правую ладонь на колене, пальцами левой постукивал по столу, молча разглядывал девушку, и холодок во взгляде не таял.
2 
