24 
– Я немного опоздал – не более чем на минуту-другую, – продолжил объяснение таксист. – Клиента не было. Подождав минут пять, я связался с нашим оператором, она позвонила по номеру заказчика, но ей никто не ответил. Честно признаться, я разозлился – что за шуточки!? – и уже хотел уехать, но тут из подъезда выскочил мужик с чемоданом, мы быстро сговорились, и через полчаса я был на железнодорожном вокзале. Вои и вся история.
Я был совсем сбит с толку. Может, у меня дежа вю? И Бетти уезжала от меня не вчера, а, скажем, неделю назад?
Ага, ты еще скажи – в прошлой жизни. Но я же слышал мотор машины, слышал! А что если этот таксист-ловелас посадил мою подругу, отвез ее в лесок, изнасиловал… Потом тюк бедную Лизу по темечку монтировкой – и все дела.
Он говорит, что девушка-оператор перезванивала… Но телефон молчал! Погоди, погоди… Бет уехала, а я… А я пошел в душ! Точно! И плескался там минут десять. А когда льется вода, то в ванной не слышно ни телефонного, ни дверного звонков.
Черт побери! Бет похитили! Но кто и зачем? Машина… Первая машина могла быть той, в которой уехал похититель Лизаветы. Затем появился таксист… козел! Всегда они опаздывают!
На моей памяти такси еще ни разу не приехало в указанное время – или раньше (а потом с тебя бабки гребут за простой) или позже (в этом случае таксисты молчат, как рыба об лед, но денежку все равно свою стребуют).
Все это так, но что если водила врет? Такое может быть? Запросто. Однако расколоть его мне слабо. Это и ежу понятно.
Чтобы не молчать, пока я додумывал свою мысль, мой речевой аппарат сам выдал таксисту малозначимый, как мне тогда казалось, вопрос:
– Когда вы подъезжали к дому, там стояло еще какое-нибудь такси?
– Нет. Кроме моей машины – никого.
– М-да… – Я совершенно запутался и в мыслях и в том, что нужно спрашивать дальше. – Может, кто приезжал, уезжал… – продолжил я не очень уверенным тоном. – Не помните?
– Конечно, помню. Память у меня хорошая, – прихвастнул таксист – От дома отъехала всего одна машина.
– Всего одна… – повторил я машинально, все еще пребывая в растерянности.
Куда же девалась Бет!? Моя версия о похищении, конечно же, шита белыми нитками. Лизавета запросто могла переночевать не у своих подруг, а у кого-нибудь из моих богемных приятелей. Она была с ними знакома, мы часто ходили в гости. В их квартирах всегда толклись какие-то незнакомые люди – столовались, пили-ели, спали…
– Да, одна-единственная, – снова подал голос водитель такси. – Зато какая.
– То есть?…
– Это был «майбах»! Нет, не новый, а коллекционный. Притом в отличном состоянии. Такое впечатление, что он совсем недавно сошел с конвейера. Весь блестит, сверкает никелем. Супер! Мне б такую лошадку. Я бы на этом немце такие бабки заколачивал… Старые машины нынче в моде. Свадьбы, другие торжества…
– Номер «майбаха» вы не запомнили?
– Зачем? Старинных машин в городе раз, два – и обчелся. А «майбах» мне вообще не доводилось встречать. Так что узнать его не проблема. Между прочим, я работаю на такси уже шестой год.
– Понятно… – ответил я, попрощался с водителем и положил трубку.
Понятного в этой истории было мало. Сплошной туман. Где ты, Бетти, черт тебя дери!? Почему тебя угораздило сесть в этот «майбах»? А так оно, скорее всего, и было. Неужели захотелось покататься в шикарной машине? Поди знай…
– Ну что, что он сказал? – с надеждой затеребила меня за рукав мать Бет.
– Ничего определенного. В такси она не ехала, если верить водителю…
– Господи! Девочка моя!… – Мать Бетти заплакала навзрыд.
– Успокойтесь! Ради Бога успокойтесь! – Я метнулся на кухню, налил стакан минералки и ткнул его в руки плачущей женщины. – Выпейте, выпейте, вам полегчает…
Вот чего я терпеть не могу, так это женских слез. Меня буквально наизнанку выворачивает, когда рыдает какая-нибудь представительница слабой половины человечества. Я сразу же становлюсь податливым, мягким, как воск, и обычно сдаюсь без боя.
Я понимаю, что женский плач – чаще всего – это ее оружие, последний шанс выиграть сражение за какой-нибудь пустяк. И все равно ничего с собой поделать не могу. Наверное, у меня чересчур тонкая и впечатлительная натура.
Но материнский плач совсем вывернул меня наизнанку. Что если и впрямь с ее Лизой случилась беда? Ну почему, почему я не оставил ее у себя!? Поведись я по-иному, Бет никогда бы не уехала от меня, да еще в столь позднее время. Идиот, сукин сын, эгоист!
24 
