очень нудно 
73 
Интересно, сколько он выпил? Судя по тому, что Лукич мгновенно окосел, мой дорогой армянский коньяк приветливо помахал мне крылышками.
В этом деле Лукич прослыл большим мастером. У него был козырный номер для спора – он выпивал бутылку водки из горлышка, не сделав ни единого глотка. Просто лил спиртное в горло – и все.
Естественно, спор велся только на бутылку…
Я позвал Лукича кивком головы, и он, стараясь не шататься, поспешил на мой зов. В своих предположениях я не ошибся – от него разило коньяком как из винной бочки. Но меня сейчас это мало волновало.
– Лукич, меня забирают в СИЗО. Позвонить не дают. Срочно звякни моим старикам. Номер знаешь?
– Спрашиваешь… ик! – Лукич икнул, с некоторым опозданием стыдливо прикрыв рот. – У меня все записано. Ик!…
– Трубку, скорее всего, поднимет маманя. Ты ничего ей не объясняй. Скажи, пусть срочно даст тебе рабочий номер отца. Если будет спрашивать, зачем тебе он нужен, что-нибудь соври. Понял?
– Ну.
– Смотри. Главное – маманя. У нее сердце слабое. Не испугай ее. Отцу расскажешь все. Майора, который ведет следствие, зовут Ляхов. Запомнил?
– Чего этих ментов запоминать? Все они… ик!…
– Понятой! Отойдите от него! – Это подал голос молодой опер. – Не положено.
– Все, все, командир, я уже линяю… – Лукич порулил к противоположной стене, где ему заманчиво предлагал свои услуги мягкий диван.
Обыск, как и следовало предполагать, не дал никаких результатов. Интересно, что Ляхов хотел найти в моей квартире? Наверное, длинный мясницкий нож по рукоятку в крови невинных жертв. Или зловещую черную маску, которую я надевал, выходя на свою страшную охоту.
Идиот… Тупая скотина… Жандарм!
С такими нехорошими мыслями меня посадили в милицейского «козла», и я отбыл под конвоем в то место, от которого, как и от сумы, никогда нельзя зарекаться.
Глава 15
Мы как-то не задумываемся, что все в нашей жизни происходит впервые. Я имею ввиду, в ЭТОЙ жизни. Потому что некоторые религии предполагают (нет, даже утверждают), что человек приходит на Землю много раз, при этом его воплощения бывают самые разные – от собаки или крокодила до разумного мыслящего существа.
Выходя утром на улицу, человек вступает уже в новый, измененный мир. Земной шарик за ночь переместился в пространстве, сделал столько-то оборотов вокруг своей оси, кто-то умер, кто-то родился, соседская кошка сбежала из дому, а под крышей в ласточкином гнезде появились птенцы, на клумбе в сквере расцвели какие-нибудь лютики, где-то прорвало магистральный водопровод, и теперь человек идет уже не по тротуару, а по берегу бурного ручья…
Все течет, все изменяется. Не говоря уже о том, что за ночь в организме человека произошло огромное количество изменений, о которых он даже не подозревает. Мы находимся в вечном движении, даже если просто валяемся на диване и изнываем от ничегонеделания.
Но если ты едешь в милицейском «воронке» в качестве преступника, то мир за окнами машины меняется просто до неузнаваемости. Мало того, что солнце вдруг тускнеет, так ты еще и улицы перестаешь узнавать. И люди какие-то не такие, и ходят они не так, и машины не машины, а шустрые монстрики в панцирях.
Кажется, что тебя везут по чужой планете зеленые человечки, чтобы доставить в лабораторию, где над тобой будут производиться разные опыты.
Меня определили в довольно приличную камеру. Там было всего четыре койки и три человека. Полный комплект. Так что мне немного повезло. Я был наслышан, что камеры СИЗО переполнены и на спальное место нередко претендуют по два-три человека.
Наверное, мне такая «удача» выпала как кровожадному маньяку.
– За что взяли? – поинтересовался давно небритый мужик бандитской наружности.
Наверное, когда-то он был бригадиром рэкетиров, затем остепенился, завел фирму, но старые привычки меня трудно, и он опять загремел под фанфары.
– «Мокруху» шьют, – ответил я на босяцком жаргоне бодрым голосом, хотя внутри дрожал, как заяц.
– Круто… – Мужик окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног. – Бытовуха?
– А ты что, папа римский?
– Не врубаюсь… Причем здесь папа?
– Ему ни в коем случае нельзя врать на исповеди.
– Почему?
Мужик смотрел на меня с тупым любопытством.
– Потому, что папа – самый близкий к Богу человек. Можно сказать, проводник с наименьшим сопротивлением. Так что ложь, высказанная ему, сразу же попадет боженьке в ухо. В связи с этим большому грешнику даже Страшного суда ждать не надо, наказание придет гораздо раньше.
73 
