очень нудно 
106 
Ночь прошла спокойно, и повеселевшие слуги оседлали лошадей. Трое друзей отправились к хозяину в его комнату в глубине дома, чтобы, как подобает порядочным людям, честно расплатиться за ночлег и все прочее.
Комната была обширная, с низким потолком и тремя дверями. Хозяин с тем же умильно-гостеприимным видом сидел за конторкой. Каюзак подал ему четыре пистоля.
Лицо трактирщика в тот же миг несказанно переменилось, став подозрительным и враждебным. Повертев монеты в руках и надкусив край одной, он вдруг швырнул их на пол – так что они со звоном раскатились во всей комнате – и, вскочив за конторкой, завопил:
– Они же фальшивые! Я велю вас немедленно арестовать, прохвосты вы этакие!
– Ах ты, мерзавец! – взревел Каюзак, придвинувшись к самой конторке и явно присматриваясь, как ловчее будет оторвать ее от пола и обрушить на темечко хозяину. – Да я тебе уши отрежу и тебе же скормлю!
– На помощь! На помощь! – истошно завопил хозяин, отпрянув и прижимаясь к стене.
Из низкой дверцы в глубине комнаты моментально, словно только того и ждали, выскочили двое вооруженных людей и кинулись на Каюзака со шпагами наголо.
Однако могучий гвардеец был не из тех, кого способно смутить и внезапное нападение, и смехотворно малое число напавших. Не потяряв присутствия духа, он, пренебрегая собственной шпагой, попросту сгреб за шеи обоих незнакомцев и что было силы – а сила его известна – стукнул их лбами, так что гул разнесся по всей комнате, эхом отпрыгнув от низкого сводчатого потолка.
Нападавшие повалились наземь, как подкошенные, но из другой двери выбежали еще шестеро и растянулись цепочкой, отрезая Каюзака от спутников, а ему самому преграждая дорогу к выходу.
– Это ловушка! – заорал Каюзак так, словно кто-то в этом еще сомневался. – Скачите, пришпоривайте! Я их задержу!
Быстро оглянувшись, он ухватил за середину длинную тяжеленную скамью, с которой смогли бы справиться разве что двое дюжих молодцов, бросился вперед и прижал толстой доской к стене сразу четырех нападавших, не переставая вопить:
– Скачите прочь, прочь!
Что-то явственно хрустело – то ли ребра нападавших, то ли доски. Д’Артаньян с де Вардом не заставили себя долго упрашивать: оттолкнув с дороги остальных двух, они пробежали по коридору, заставляя оторопело шарахаться встречных, выскочили на улицу, где слуги у коновязи отмахивались кто прикладом мушкета, кто попавшей под руку палкой от трех молодчиков со шпагами.
Обрушившись на это новое препятствие, как вихрь, два гвардейца во мгновение ока смели всех трех с пути, действуя кулаками и рукоятками пистолетов. Вскочили в седла.
– Эсташ! – прокричал д’Артаньян, вертясь на своем застоявшемся английском жеребчике. – Оставайся здесь, поможешь господину! Вперед друзья, вперед!
И он галопом помчался по амьенским улочкам, нимало не заботясь о том, успеют ли убраться с дороги неосторожные прохожие, сшибая лотки уличных торговцев, грозным рыканьем и взмахами обнаженной шпаги отгоняя тех, кто пытался остановить бешено несущегося коня, – некогда было разбираться, засада ли это или благонамеренные горожане, жаждавшие призвать к порядку нарушителя спокойствия…
Остальные трое неслись следом. Оставив на пути немало синяков и ударов шпагами плашмя, они вырвались из города и опрометью помчались по амьенской дороге.
С разлету проскочили и Кревкер, где их не пробовали остановить, – многие, полное впечатление, даже и не поняли, что за вихрь пронесся по Кревкеру из конца в конец, отчаянно пыля, чертыхаясь и грозно взблескивая шпагами.
Оказавшись посреди полей, они придержали взмыленных лошадей и пустили их крупной рысью.
– Черт побери! – воскликнул де Вард. – Это была засада!
– Удивительно точное определение, друг мой… – усмехнулся д’Артаньян, потерявший шляпу, но не гасконскую иронию.
– Но почему они привязались именно к Каю– заку?
– Потому что Каюзак держал себя, как Каюзак – он шумел за троих, распоряжался за всех, громыхал и привередничал, а главное, именно он платил деньги… Его попросту приняли за главного и постарались скрутить в первую очередь его…
– Это разумно… – пробормотал де Вард. – Сколько же еще засад будет на дороге?
– Как знать, – сказал д’Артаньян, натягивая поводья. – Вот попробуйте с ходу определить, засада это или здешний губернатор заботится об удобствах проезжих…
Он кивнул вперед, где дорога опускалась вниз, сжатая двумя крутыми откосами так, что объехать это место стороной, проселками, было бы невозможно. С дюжину скромно одетых людей копошилось в низине с лопатами и мотыгами среди свежевыкопанных ям, вроде бы не обращая внимания на наших путников, – но располагались они так, что вольно или невольно заслоняли проезд полностью.
106 
