135 
– Дело так оборачивается, что не могу, уж простите, граф, – настойчиво продолжал Каюзак. – Прикройте глаза, друзья мои, сейчас вы будете ослеплены несказанной красотой нашей пленницы, так что советую поберечься! А ну-ка!
И с этими словами он левой рукой сорвал капюшон с головы ошеломленной монашки. Какое-то время стояло оторопелое молчание. Потом д’Артаньян подхватил:
– В самом деле, красотка великолепна! Особенно пленяет эта ее обширная сверкающая лысина!
– А уж борода до чего хороша! – рассмеявшись, сказал де Вард. – Ничто так не украшает скромную служительницу божию, как густая, нечесаная борода!
Даже Рошфор, особенно сумрачный с утра, не удержался от улыбки.
Их пленница оказалась вовсе не женщиной, а мужчиной лет сорока, с блестящей лысиной и косматой бородой, довольно давно содержавшейся в беспорядке. Он молчал, настороженно бросая по сторонам испуганные взгляды.
– Какова красоточка? – ухмылялся Каюзак. – Я-то сразу почувствовал бородищу, как только зажал рот этой мнимой монашке! Слышал я, что рождается иногда такое вот чудо природы, женщина с бородой, самолично видел такую на ярмарке в Руане, но я уверенности ради проверил его с другого конца, и то, что там нащупал, на женскую принадлежность вовсе не похоже. Разрази меня гром, это доподлинный мужчина! Вот только какого черта он напялил одежду монашки, и что он вообще делает в женском монастыре? Будь ему лет на двадцать поменьше, можно было бы подозревать романтическую интригу, но он что-то не похож на хитроумного влюбленного! Эй ты, прах тебя побери! – и он встряхнул пленника так, что у того громко лязгнули зубы. – Что ты тут делаешь, прохвост? Только не пытайся меня уверить, что тебя зовут сестра Жюстина и ты посвятила себя господу…
Пленник молчал, затравленно глядя из-под густых бровей.
– Черт возьми, некогда разводить с ним церемонии! – воскликнул д’Артаньян.
– Ваша правда, – сказал Рошфор. – Каюзак, поставьте его на грешную землю, но покрепче держите за шиворот, чтобы не вздумал сбежать. Вот так, благодарю… – Он вынул из ножен кинжал и приложил острие к морщинистой шее пленника. – Милейший, у нас нет времени разводить церемонии. Мы – люди решительные и прибыли сюда по делу, не терпящему отлагательств. Оно не вас касается, так что не дрожите, как заяц. Если ответите на вопросы и будете нам помогать, мы о вас забудем, как только добьемся своего…
– Сударь, я ничего не знаю…
Рошфор сделал легкое движение, и остро отточенное лезвие чуть прорезало кожу, на которой выступили крупные капельки крови.
– Остановитесь, я все скажу! – в панике воскликнул пленный.
– Вот и прекрасно. Только извольте говорить потише. Кто вы такой? Ну? Или мне продолжать?
– Николя Бриссон, из Парижа… Скромный печатник…
– Так-так-так… – сказал Рошфор. – Что-то такое припоминаю… Это не в вашем ли заведении, господин скромный печатник, мастерились кое-какие памфлеты, оскорбительные для церкви и ее служителей?
– Поверьте, я тут ни при чем! Мне просто хорошо платили…
– Ну да, примерно так мне и говорили, – кивнул Рошфор. – Но королевские законы не признают такие тонкости смягчающим обстоятельством, и вам стало жарковато в Париже, вы куда-то пропали… И вот где всплыли, оказывается, мэтр Бриссон, подручный изящной словесности… Помнится, вас приговорили заочно. А вы прекрасно проводите время в компании святых красоток…
– Нашли красоток! – фыркнул пленник, пытаясь улыбнуться с опаской. – Клянусь богом, тут не найдешь ни одной, способной прельстить даже утомленного долгим воздержанием мужчину. Стары и страшны, как смертный грех, все поголовно. Одна аббатиса еще ничего, но она предпочитает блудничать с какой-то красоткой из Парижа, которая в обмен на постельные услуги вертит ею, как хочет, распоряжается в монастыре, как у себя дома, постоянно проворачивает какие-то делишки… Вот и сейчас…
Он спохватился и умолк.
– Мэтр Бриссон, – сказал Рошфор бесстрастно. – У вас есть два пути. Если вы нам поможете, я о вас забуду навсегда. Если нет – мы прихватим в Париж и вас, а уж там вы до конца жизни будете обеспечены крышей над головой и кровом за счет казны. Хотя, должен сознаться, ни то, ни другое особой роскошью отличаться не будет… Итак? Вы не какой-то там разбойник, вы человек грамотный, причастный к высокой литературе, пусть и в качестве печатника, значит, должны обладать развитым воображением… Неужели вас привлекает Бастилия?
135 
