очень нудно 
65 
Чиж как-то неуверенно протянул мне руку, но я с подкупающей искренностью крепко пожал ее и приветливо улыбнулся. Мол, чертовски рад встретить боевого друга. Сколько лет, сколько зим…
– Присаживайтесь… – Он заботливо пододвинул мне кресло.
– Спасибо. – Я продолжал играть роль вежливого джентльмена. – Как поживаешь? Как дела?
– Да в общем…
Чиж быстро переглянулся с Керей, который стоял, как изваяние, возле двери, куда белкой шмыгнула секретарша, умудрившаяся одеться за пять секунд; что значит большая практика; и это в такие молодые годы…
– В общем, нормально, – закончил он фразу.
– Я рад. Чертовски рад. Хорошо, когда у человека все нормально…
Я сделал многозначительную паузу. Мой визави затаил дыхание. Он понимал, что я пришел не просто чаи гонять, а по какому-то важному делу. Но вот что оно собой представляет, Чиж понятия не имел. И боялся даже предполагать, зная, что я за штучка.
Может, он думает, что я полномочный представитель конкурентов?
Это, конечно, смешно, но не для Чижа. Потерять то, что он накопытил за десять или пятнадцать лет жесточайшей борьбы, значило для него моральную смерть. Которая для такого человека, как он, хуже физической.
Можно, конечно, снова устроить своим конкурентам кровавую баню, да времена сейчас стали другими. Подметут, и охнуть не успеешь. И не помогут ни деньги, ни связи, потому что высокопоставленные покровители и сами трясутся от страха – а ну как президент скажет «Ату их»?
И покатятся чиновничьи плешивые головы в корзину. Притом пачками.
Всех свалят в одну кучу – и виновных, и не очень, и вообще ничем не замаранных (такие белые вороны тоже иногда встречаются среди чиновного люда; но редко). Если уж в России начинается кампания, то она перерастает в абсурд.
Как-то один высокопоставленный московский начальник в провидческом порыве охарактеризовал подобную инициативу. Он сказал «Хотели, как лучше, а вышло как всегда».
Совершенно точное определение. Не будь он чиновником, быть бы ему великим мыслителем, почти Спинозой. Чувствуется мощное нестандартное мышление.
– У меня к тебе есть дело, – продолжил я свое выступление. – Личного характера, – поспешил я успокоить Чижа, который начал бледнеть. – Сугубо личного, – подчеркнул я с нажимом.
Лагин облегченно вздохнул. И сразу же посветлел лицом. Теперь он готов был меня расцеловать.
– Понял. Нет проблем. Но нам не мешало бы отметить нашу встречу… Как вы?
Отказаться, значить обидеть человека. А у меня ведь было к нему серьезное, много значимое для моих дальнейших планов дело.
Что ж, придется похмеляться. Никуда не денешься. В этом и состоит горькая мужская участь. Женщины этого не понимают. У них, наверное, никогда голова после пьянки не болит.
Это же ужасно: утром тебе на спиртное и глядеть не хочется, а пить эту горькую вонючую гадость надо, потому что она уже не яд, а лекарство. Если не подлечишься таким образом, весь день промаешься.
Нет, женщинам наши утренние похмельные муки никогда не понять…
Надо отметить, что во рту у меня и впрямь пересохло, и я с удовольствием попил бы холодного пивка. Топая по тротуарам на встречу с Чижом, я мысленно корил себя за то, что не поехал вместе с Зосимой к пивной. Кому нужна такая спешка?
Стол был накрыт словно по мановению руки. Молоденькие официанты порхали как мотыльки. Явно чувствовалась иноземная выучка.
Неужели Чиж сподобился на такой дорогой сервис? Ведь обучение за рубежом обслуживающего персонала стоит немалых денег. Это я точно знал.
Каролина посылала своих обормотов учиться в Англию, на какие-то курсы. Бабок было угрохано не меряно. А толку получилось маловато. Наверное, прохиндеи больше сидели в лондонских пабах, пропивая командировочные, нежели на лекциях.
Чиж, заметив мой благожелательно-удивленный взгляд, с которым я наблюдал за работой обслуги, поторопился подтвердить мои умозаключения:
– Во Франции учились. В лучшей школе. Теперь не стыдно больших людей у себя принимать.
– Да, молодцы, парни. Это вам не хухры-мухры…
Мы приязненно улыбнулись друг другу. Хороший контакт налаживался прямо на глазах.
Чиж изменился удивительным образом. Теперь передо мною сидел не бандитистый с виду малый с приблатненными ухватками, которого я знал еще совсем недавно, а серьезный бизнесмен в строгом костюме с уверенными движениями знающего себе цену человека. У него даже лицо стало как бы крупнее и значимей.
65 
