очень нудно 
117 
— По-вашему, от письма будет толк? — спросила Честити Родгара. — Мне бы не хотелось погубить безупречную репутацию Нериссы. По сути, она не сделала ничего плохого, просто сказала правду.
— Просто поставила подпись и печать под приговором, — сухо уточнил он. — Вы чересчур добросердечны, дорогая моя. Нерисса Трелин из тех женщин, что не задумываясь погубят любого, кто встанет у них на пути. К тому же вы ошибаетесь, называя ее репутацию безупречной. Полсвета знает, что это обычная потаскушка, но находит забавным притворяться, что это не так. Кстати, они знали и то, что вы ни в чем не виноваты — у высшего света нюх как на порок, так и на добродетель, — и вволю позабавились, бросая камни в невинную жертву. Жертва время от времени необходима — на алтарь добропорядочности, чтобы удостовериться, что условности все еще в силе. Так устроен свет.
— Вы тоже к нему принадлежите!
— Я его столп, — добродушно подтвердил Родгар. — Однако в отличие от некоторых я не обижаю невинных.
Он вдруг приблизился к Честити, поднял ее лицо за подбородок и коснулся губ губами.
— Временами я почти завидую брату…
В этот миг она всем существом ощутила присутствие Сина в кабинете, отпрянула и повернулась.
— Я вижу, процесс восстановления твоей репутации идет полным ходом, — заметил Син таким ледяным тоном, который не удался бы и Родгару. — Удачная мысль, брат! Никто не посмеет усомниться в добродетели супруги маркиза Родгара.
— Не в моем присутствии, — согласился тот. — Однако нас больше занимает то, что говорится за спиной.
Честити ощущала себя ягненком между двумя волками. Родгар адресовал Сину такой взгляд, что ее бросило в дрожь.
— Если ты способен усомниться в добродетели будущей жены из-за одного поцелуя, ты не заслуживаешь семейных уз. У меня есть для тебя поручение, но оно может подождать.
Дверь за ним закрылась, Син и Честити остались наедине.
— Черт возьми, я хочу знать, как далеко между вами зашло!
Пожалуй, это был подходящий момент навсегда избавиться от Сина… но и навсегда подорвать его чувство собственного достоинства.
— Между нами ничего нет и не было!
— Тогда откуда взялась эта булавка?
Про булавку Честити забыла и теперь невольно прикрыла ее ладонью, словно это могло что-то изменить.
— Родгар подарил ее мне в «Доме у дороги».
— Почему?
Ледяной тон Сина был невыносим. Вопреки всем доводам рассудка Честити хотела совсем иного — заботы, любви, доверия.
— Ни к чему делать скоропалительные выводы.
Она попробовала прильнуть к Сину, но он решительно отстранил ее.
— Почему Родгар подарил тебе булавку?
Она попыталась погладить его по щеке. Он отбросил ее руку.
— Почему он это сделал?!
— В виде платы за услуги! — не выдержала Честити. — Господи, что ты за болван!
— Болван и есть! Сколько ни ломаю голову, не могу взять в толк, как ты ухитрилась в ту ночь найти время и для Родгара!
— Ты не просто болван, ты не в своем уме! Родгар всего лишь поцеловал меня!
— И заплатил фамильной драгоценностью? — Син схватил Честити за плечи и больно сжал. — Я не настолько болван, чтобы этому поверить!
— Идиот! — Она изо всех сил ударила его веером по пальцам. — Милорд, я требую немедленно отпустить меня! Поговорим, когда к вам вернется разум!
Он отпустил ее только для того, чтобы заключить в объятия.
— Он никогда не вернется, Честити! Ты лишила меня разума, преобразившись в светскую даму! Я не знаю, как теперь быть, как держаться с тобой! Мне страшно оставаться рядом с женщиной, которая просто создана быть маркизой! — Он помолчал и произнес, понизив голос:
— Не позволяй Родгару целовать тебя…
Его объятие было сладостным, но к сладости примешивалась горечь.
— Ты всерьез думаешь, что я могла увлечься Родгаром?
— Разве им можно не увлечься? Я не шучу, Честити. Представь, что твоя репутация восстановлена. Что тебе во мне? Вокруг вьются поклонники не в пример более знатные, и Родгар в их числе.
Как ни тяжело было Честити покидать его объятия, она сумела высвободиться и даже отступить на пару шагов.
— Возможно, ты прав, и мне стоит выйти за Родгара.
— Но только с безупречной репутацией, — быстро возразил Син. — Если восстановить ее не удастся, выйдешь за меня.
— Жаждешь принести себя в жертву?
— Нет, понести расплату. Я воспользовался тобой…
— Нет, это я тобой воспользовалась!
117 
