очень нудно 
40 
Если, конечно, доживу до того времени, когда смогу сесть за письменный стол…
Что они от меня хотят? Чтобы я отказался от наследства? Так уже поздно, машина запущена и назад ходу нет. А может, им нужно, чтобы я побыстрее слинял в Москву? Могли бы и подождать, тем более, что я веду себя как тихо, как мышь, и никому не собираюсь перебегать дорогу.
Наконец, что за всем этим стоит? И главное – кто? Объявись этот неизвестный кукловод, я, наверное, смог бы с ним договориться. Или, по крайней мере, прояснить ситуации.
А то я сейчас похож на человека с завязанными глазами, бегущего по перекинутому через пропасть мосту без перил, за которым гонится голодный тигр.
Конечно, я мог бы немедленно все бросить и смайнать в столицу-матушку. Но внутри у меня нарастало уже знакомое мне сопротивление. Я всегда не любил, когда на меня давят. А здесь шел такой прессинг, что человек с более хлипкой конституцией – как физической, так и моральной – уже сломался бы.
Нет уж, я попытаюсь доиграть предложенную мне партию до конца…
Больница была из престижных. Раньше в этом здании размещалась общественная организации – кажется, ДОСААФ – но времена переменились и добровольно содействовать армии и флоту уже никто не хочет; только за деньги и желательно за "зеленые".
Здание выкупил некий крутой бизнесмен (а оно было не из дешевых – памятник архитектуры какого-то там века) и основал больничку для таких же упакованных, как и сам. Эти сведения сообщил мне по дороге таксист. Он буквально запенился от злости, когда речь зашла об этом заведении для "новых" хохлов.
Да-а, любит у нас простой народ своих "благодетелей"… Как же, ведь они создают рабочие места.
В чем я и убедился, пока мы ехали по городу. Через каждый километр в нарушение всех пожарных и санитарных норм стояла современная заправка, каждые пятьсот метров блистали заманчивыми вывесками казино и стриптиз-бары и сплошными рядами по сторонам улицы тянулись разные "шопы", "маркеты",
"бистро", "макдональды", "бутики" и прочие заведения подобного рода, тогда как многие промышленные предприятия города не работали.
Короче говоря, спрут капитализма через такие щупальца с присосками высасывал из Украины ее и так не шибко обильные ресурсы и финансы и выбрасывал их большей частью за кордон. Если кто-то думает, что у богатеев болит сердце за свою родину и простой народ, тот или искренне заблуждается, что бывает с простодушными натурами не от мира сего, или он просто идиот.
Чем человек богаче, тем он черствее. Увы, это аксиома. И если встречается среди финансовых воротил и крутых бизнесменов белая ворона с повышенной гражданскою ответственностью и добрым, отзывчивым сердцем, то это скорее приятное исключение, нежели правило…
В регистратуре клиники меня поначалу встретили как дорогого гостя – едва не с распростертыми объятиями. (На что я был согласен без всяких оговорок – меня встретила самая настоящая Наталка-полтавка с темно-русой косой до пояса и глазами как спелые вишни).
Но когда девушка поняла, что я не будущий клиент, а не в меру любопытствующий товарищ, ее энтузиазм мгновенно иссяк, и она на глазах превратилась в красивую буку с лицом мраморной статуи.
– Значит, вы не скажете, кто был лечащим врачом Мошкина? – спросил я, продолжая приветливо улыбаться.
После того, как прозвучало имя Зямы, девушка превратилась не просто в говорящую мраморную статую, а а в обледеневшее каменное изваяние.
– Простите, но я не знаю, кто такой Мошкин.
Она смотрела не на меня, а куда-то в сторону ничего не выражающим взглядом.
– А кто знает?
– И этого я не могу вам сказать.
– Понятно. У вас как в хорошем банке – тайна вкладов гарантируется. А я могу поговорить с вашим главврачом?
– В данный момент он занят.
– И чем же, позвольте полюбопытствовать?
Девушка на миг запнулась, обдумывая ответ, но нашлась быстро:
– Олег Васильевич на операции.
– Которая будет длиться до завтрашнего дня, – подхватил я ее мысль. – А завтра у него прием.
– Вы угадали.
– Радость моя, не пудри мне мозги, – сказал я намеренно грубо. – Я хочу видеть главврача, и я его увижу.
Докладываю, что я как Терминатор – могу проходить сквозь стены.
С этими словами я решительно начал подниматься на второй этаж по лестнице, застеленной красивой ковровой дорожкой.
Но далеко продвинуться мне не дали. Наверное, у "Наталки-полтавки" была кнопка вызова охраны, которая следила за входящими в здание посредством телекамер, потому что на лестничной площадке второго этажа меня встретили двое крепких парней.
40 
