очень нудно 
184 
Когда он был подростком, его нередко мучил ночной кошмар. Арону снилось, будто его разбил паралич и он не может двинуть ни рукой ни ногой. И вот страшный сон сделался явью. Конечности словно закоченели, и привести их в движение Блейк не мог никакими усилиями.
— Я не могу двигаться! — хотел крикнуть он, но тут же с ужасом ощутил, как немеющий язык теряет способность шевелиться. Изо рта вырывалось лишь нечленораздельное бульканье, а по подбородку текла слюна. Арон несколько раз повторил попытку позвать на помощь, однако лишь впустую растратил остатки сил. Охваченный паникой, он взирал на свои ноги и руки, изредка сотрясаемые судорогой. Перед глазами закружились какие-то диковинные фигуры. Блейк попытался было отвернуться, но шея словно окаменела. Он закрыл глаза. Через секунду назойливые видения проникли под веки.
— Слоан! — завопил он, вновь открыв глаза.
На этот раз его рот не исторг даже бульканья. Фонарь мигнул последний раз и погас, оставив Арона в кромешной тьме. Наверное, следовало прекратить все попытки кричать и двигаться. Слоан собиралась принести лекарства. Куда же она пропала? Во мраке видения совсем обнаглели. Они плясали, шептали, ухмылялись. Какие-то уродливые создания, черепа с оскаленными зубами и скелеты водили вокруг него чудовищный хоровод. В ноздри бил запах паленого человеческого мяса, до слуха долетали стоны и визги жертв, захлебывающихся собственной кровью.
Это становилось невыносимо. Блейк уже не мог сомкнуть веки, в противном случае они начинали свинцовой тяжестью давить на вылезавшие из орбит глазные яблоки. Профессор не имел возможности издать хотя бы звук, а закрыть рот не позволяли сведенные судорогой челюсти. Остатки гаснущего сознания твердили ему: чудовища, наполнившие киву, — всего лишь галлюцинация. Значит, он еще не утратил границы между реальностью и бредом… Но как мучительно не ощущать собственного тела, с которым происходит нечто ужасное! Блейк даже не мог понять, здесь ли они, его непокорные руки и ноги, или растворились в темноте. Действительность оказалась во много раз страшнее ночных кошмаров.
Воспоминания о недавних событиях мешались у него в голове. Кажется, мисс Келли погибла. А теперь умирает сам Арон. С кем он пришел сюда, в эту киву? Да, здесь были Слоан и Бонаротти. Потом они спустились вниз, чтобы позвать на помощь Арагона. Но это невозможно. Арагон тоже мертв.
Арагон, Смитбэк, Нора… В их смерти виноват он. Он убил их так же точно, как если бы сам нажал на спусковой крючок. Блейк позволил Слоан ввести их в заблуждение. Жажда славы, охватившая его, оказалась слишком сильна. Она вытеснила все прочие чувства. Профессор беззвучно застонал. Никто не придет спасти его. Он умрет один, в темноте.
И вдруг темноту прорезал луч. Тонкий, едва различимый. До слуха долетело поскрипывание, и в сердце мгновенно ожила надежда. Это Слоан! Наконец-то она вернулась.
Свет становился все более ярким и уверенным. Пламя ворвалось во мрак кивы, оставив позади шлейф искр. Горящая ветка, догадался Блейк. В древнее строение пробралось диковинное существо — полузверь-получеловек.
Сердце тоскливо сжалось. Он ждал спасения напрасно. Его всего лишь посетила новая галлюцинация. Внутри Арона все сотрясалось от рыданий, однако глаза оставались сухими, а лицо — неподвижным.
Создание приблизилось к нему. К запаху можжевелового дыма от импровизированного факела примешивался нежный, сладковатый аромат сорванных цветов. В неровном свете горящей ветки блеснуло лезвие обсидианового ножа.
Какой все-таки странный бред, отстраненно подумал Блейк. Запах совершенно не соответствует видению. Вероятно, из какого-то дальнего уголка его сознания всплыли забытые образы участников древнего отвратительного ритуала. Давным-давно он читал о них в одном из научных журналов.
Чудовище склонилось над Ароном. Лицо его закрывала маска из оленьей кожи, покрытая пятнами запекшейся крови. Сквозь прорези блестели глаза, и глаза казались на удивление настоящими. Как и холод лезвия, коснувшегося горла. Раньше Блейк даже представить не мог, насколько бред способен походить на реальность. Такой отчетливый, такой осязаемый, такой…
А потом он ощутил, как нож прочертил линию на его шее. Из разреза со свистом вырвался воздух, а вслед за ним — поток горячей пенящейся крови. Лишь в последнюю секунду Арон осознал, что все происходит наяву.
184 
