очень нудно 
62 
— Ризотто с кактусами, диким картофелем, кореньями и римским сыром! — возвестил Бонаротти обычным бесстрастным голосом.
Повисло наряженное молчание.
— Чего выждете? — нарушила тишину Слоан. — Налетай, пока дают!
Участники экспедиции поднялись со своих мест и разобрали тарелки. Повар доверху наполнял каждый протянутый прибор, посыпая варево измельченными травами. Получив по порции, все вновь расселись у костра.
— Вы уверены, что это блюдо не опасно?
За шутливым тоном Блейка ощущалась откровенная обеспокоенность.
— Как знать, доктор, — со смехом ответила Слоан. — Но я все же советую вам рискнуть. Отказаться — значит подвергнуть себя еще большей опасности.
И она многозначительно покосилась на револьвер, торчавший из-за пояса Бонаротти.
Блейк нервно рассмеялся и опасливо поднес ложку ко рту. В следующее мгновение лицо его просветлело.
— Своеобразный вкус, — промычал он с набитым ртом.
— Кто не рискует, тот не ест кактусов! — Смитбэк тоже принялся за еду.
— Язык проглотишь! — ахнул Свайр.
Нора последовала их примеру и воздала должное очередному шедевру Бонаротти. Нежнейший рис буквально таял во рту, вкус грибов и сыра смешивался с изысканным ароматом трав и незнакомым терпким островатым привкусом. Неужели он действительно порожден колючими неаппетитными кактусами?
Шквал восторгов в свой адрес Бонаротти принял, как всегда, с непроницаемым лицом. Впрочем, спустя всего мгновение тишину в лагере нарушало лишь звяканье ложек.
Позже, когда все участники экспедиции готовились ко сну, Нора отправилась проведать лошадей. Свайр по обыкновению сидел поблизости на камне с блокнотом на коленях.
— Как дела, Роско?
— Лучше некуда. — До нее донеслось знакомое шуршание и хруст: Свайр извлек из кармана очередную упаковку имбирного печенья и отправил одно в рот. — Хотите? — Он протянул ей пачку.
Отрицательно покачав головой, Нора опустилась на соседний камень.
— Скажите, а что вы записываете?
— Так, кой-какие стишки. — Свайр стряхнул с усов крошки. — Излияния ковбоя. Это, так сказать, мое хобби.
— Правда? А можно взглянуть?
Он замешкался.
— Вообще-то это лучше слушать, а не читать. Но так и быть, держите.
Нора раскрыла потрепанный блокнот и, развернув страницы к костру, вгляделась в неровные строчки. По большей части творения Свайра оказались короткими, не более десяти-двенадцати строк. Они напоминали не столько стихи, сколько разрозненные отрывки шутливой поэмы. На последних листках она обнаружила произведения иного рода, более длинные и серьезные. Одно из них даже было написано на латыни. Перелистнув последнюю страницу, Нора увидела заголовок: «Ураган».
— Это о жеребце, на котором едет Смитбэк?
— Да, — кивнул Свайр. — Мы с ним старые приятели. Ковбой забрал блокнот и продекламировал вслух:
- Вьюжной зимней ночью он предстал передо мной,
- Пышногривый, норовистый молодой мустанг лихой.
- Я скакал за ним с лассо, я его поймал
- И отвел его в загон и прозванье дал:
- Ураган, Ураган, недоверчив и упрям,
- У тебя кривое брюхо и на морде шрам.
- Лишь ослепшая кобыла на тебя положит глаз,
- Но с тобой никто на свете в жизни не догонит нас.
- О, сколько на родео нам выпало наград!
- В Амарильо, в Санта-Фе всякий был нам рад.
- Ты служил мне не за страх и уже не юн,
- А теперь в твоем седле неуклюжий вьюн.
— Последняя строка мне не слишком удалась, — вздохнул Свайр, закрыв блокнот. — Надо еще поработать над концовкой.
— А Ураган и в самом деле был диким мустангом?
— Думали, я присочинил это для красного словца? В то лето, а я жил тогда в Вайоминге, вокруг только и разговоров было, что о гнедом мустанге, которого никто не может поймать. Он с легкостью уходил от погони, и никому не удавалось поставить ему клеймо. Едва заметив всадников, он сразу мчался в горы. А как-то ночью я его сам увидал. Была страшная гроза. Он, наверное, испугался молнии и подбежал к человеческому жилью. Я гонялся за ним три дня.
— Три дня? — недоверчиво переспросила Нора.
— Ну да. Отрезал ему путь в горы и теснил его, заставляя совершать круги вокруг ранчо. Всякий раз, приблизившись к дому, я брал свежую лошадь. Шестерых довел до полного изнеможения, но зато поймал этого сукиного сына. Конечно, пришлось немало попотеть, чтобы его приручить. Характер у него был бешеный. Несколько раз он перепрыгивал через изгородь из колючей проволоки и пытался уйти в горы. Но в конце концов мы подружились.
62 
