Глава двадцать третья

Разбор полетов

Чубурах, заложив на спинку коротенькие мохнатые лапки, совершенно по-человечески прохаживался по обширному столу штандарт-полковника – так ему было гораздо удобнее, нежели на полу. Хотя он и оказался нежданно-негаданно разумным существом, полноправным галактом, офицером и особистом, роста это ему не прибавило ни на вершок.

«Хорошо же нас всех купили, – подумал Кирьянов с вялым раздражением. – Ну да, разумеется. Святую правду изрекал тот психолог, похожий на медведя: у иных рас самые дружеские чувства вызывают мохнатые. „Доверительные чувства в отношении покрытых мехом существ“. А неприязнь и отторжение вызывают как раз рептилии. Вот и сделали нас, как младенцев: майор из контрразведки, принимаемый всеми за забавную домашнюю зверюшку, невозбранно шлялся по базе, присутствовал на каждой пьянке, слушал и мотал на ус, пока по стенам и потолку ползала дурацкая ящерица, простенький кибер, запрограммированный на пару фраз, которого все и принимали за живого разумного особиста…»

Тут же ему пришло в голову, что особенных поводов посыпать головы пеплом и страдать оттого, что их столь примитивно провели, в общем, и нет: этот майор-недомерок, как сам только что признался, вовсе успешно не завершал расследование, ради которого был сюда направлен, – он попросту оказался перед фактом, лишь в самый последний момент заподозрив неладное…

Словно угадав его мысли, Чубурах чуточку сварливо продолжал:

– Кончено, я себя показал не лучшим образом. Каюсь и признаю. Но доля вины лежит и на руководстве. Я почти не работал среди существ вашей расы, мне было трудно вжиться в тонкости вашего поведения, употребляя идиомы, многое для меня оставалось темным лесом, несмотря на инструктажи и изучение источников…

– Резонно и разумно, – бесстрастно сказал штандарт-полковник.

– Рад, что вы понимаете, – сердито фыркнул Чубурах. – Да что там, мне даже наблюдение за пределами зданий вести было трудно – всяк норовил поймать глупую зверюшку и отнести домой…

– Почему же они послали именно вас?

– Да потому что не оказалось под рукой другого специалиста по вихавье, – огрызнулся Чубурах. – А я, не сочтите за хвастовство, неплохой спец по этим тварям. И когда где-то в этом районе приборы уловили спектр, когда возникли стойкие подозрения, что вихавья обосновалась где-то поблизости, дернула меня нелегкая попасться генералу на глаза… Вот вы часто спорите с генералами?

– Не особенно, – признался Зорич.

Шибко тихо сидел в дальнем уголке – и, судя по его угнетенному виду, до сих пор всерьез переживал то, что оказался в компании одураченных.

– Что это было? – чувствуя тяжелую, томительную усталость, едва ли не полное опустошение, спросил Кирьянов.

Шибко хмыкнул:

– Тебе ж сказали: вихавья. Яснее ясного…

– Это такая тварь, – охотно объяснил Чубурах. – По сути, паразит. Мы так до сих пор и не отыскали материнскую планету, хотя она непременно должна быть, – Галактика, увы, непросто велика, а необозрима… Судя по всему, тварь разумная. Даже наверняка. Вот только разум подчинен одной-единственной цели. Дать потомство, размножиться неисчислимо, захватить все, что удастся. Сначала она как-то создает озеро, довольно долго, по вашему счету, несколько месяцев. Это – инкубатор. Обычная вода преображается в нечто вроде питательной среды…

Кирьянов вспомнил эту воду – странную, ни на что не похожую. Его неприкрыто передернуло.

– Потом она выходит на охоту, – менторским тоном продолжал Чубурах. – Ищет одиночек, имевших неосторожность оказаться поблизости. И добывает сперму. Не важно, существ вашего вида или других млекопитающих, ну хотя бы таких, как я. Зафиксированы два случая, когда она трансформировала сперматозоиды рептилиеподобных существ, были и другие примеры… Короче говоря, паразитирует на широком спектре разумных – лишь бы они дышали кислородом, лишь бы температура на планете была в неких пределах…

  109