66 
Маша хотела что-то сказать, но Таксист удержал ее, крепко взяв за локоть.
– Короче, ясность, по-моему, установлена полная. Так что давайте каяться, соколики, взаимно дополняя друг друга, отвечая на мои вопросы, даже если кому-то они и покажутся странными. Вас, наверное, тоже распирают вопросы.
Чего-то это я на вас трачу столько времени, зачем притащился на эту базу и все такое прочее. Но обо всем поговорим после ваших душеспасительных откровений.
Все, поехали.
«Нет добрых и недобрых вожаков». Вот о чем думал Карташ. «Добрым вожак быть не может, иначе он недолго протянет в вожаках. А что есть? А есть более сильные и менее сильные вожаки, есть стаи, что стоят за ними, и законы, по которым живут эти стаи. Не нравятся законы этой стаи, переходи в другую. Можно избрать себе участь стадной овцы, нагуливающей жир по пастбищам и гадающей, поведут ли ее на убой, утащат ли волки или ей все же повезет помереть своей смертью. А можно бегать по лесам одиноким волком вот такую участь мы себе как раз и побрали. Не получилось. Не осилили. Пора окончательно признать и окончательно смириться. И прибиться к стае».
Да, Карташ прежде спросил бы сам кое, о чем у Фрола – например, о том, почему тот никуда не спешит. Но ведь Фрол не станет брать на понт, чай, не районный бригадир. Он – нисколько в этом можно не сомневаться – встанет и уйдет, если какие-то фраера вдруг начнут с ним торговаться или попытаются его обхитрить. И тогда за дело возьмутся этот простоватый с виду Вася, Лохматый и третий, безымянный боевик.
Карташ не видел другого выхода, кроме как начать рассказывать.
– Ну, если во всех подробностях, то повесть выйдет долгой, – сказал Алексей.
– Я ж сказал, старлей, что время у нас есть.
– Тогда начну с того, что есть в Парме такое кафе «Огонек» по прозвищу Салун... Не весело и не скучно было в тот день...
...Свет в бункере горел, не мигая. Ничего странного – от электроснабжения никто «точку» не отрубал. Более того, на случай аварий на трассе и прочих перебоев на «точке» имелся дизель и солидный запас соляры. Минимум, отведенный на поддержание объекта в полуживом состоянии, Минобороны поставляло все-таки исправно.
Во время рассказа Карташа... И не только Карташа, но также Маши и Таксиста (последнему Фрол задал больше вопросов, чем старлею и боевой подруге вместе взятым, и вопросы были преимущественно малопонятны Карташу из-за незнакомых имен и слов). Так вот, во время монологов, диалогов, вопросов и ответов Фрол иногда вставал, прохаживался вдоль сырой и местами заплесневевшей стены, вдоль командирского стола, в задумчивости щелкал тумблерами, отчего загорались лампочки внутри символических изображений ракет в разной степени сборочной готовности. Даже Фрол изумленно качал головой, поражаясь тому, что такая ерундовина еще и пашет. В общем, поднять на ноги этот заброшенный объект можно быстро, если разом вложить достаточно денег. А если еще годков пять прождать – сгниет все уже безвозвратно.
Наконец повесть о платиновых, таежных, туркменско-ашхабадских, алюминиево-зубковских и прочих злоключениях подошла к концу, наконец иссякли и вопросы Фрола.
Некоторое время Фрол задумчиво мерил шагами командный пункт от стены до стены. Скрипели юфтевые сапоги.
– Ха, – Фрол мотнул головой, – ну надо ж вам было угодить в самую сердцевину змеиного клубка. И еще на что-то надеялись... Хотя, правды ради, следует признать – могли проскочить, была узенькая лазейка, но – не успели шмыгнуть, дверцы захлопнулись, можно сказать, перед самым носом... А теперь, соколы мои яснокрылые, я поясню популярно, во что вы впутались. Слушать и не перебивать, ибо говорить буду долго и нудно. А главное, буду говорить правду.
Итак.
Про сходняк вы краем слыхали. Но, похоже, так и не уловили масштабности мероприятия.
Ничего равного не происходило с девяносто первого года, когда последний раз собрался воровской сходняк всего Советского Союза. Лично я о том сходняке от людей только слышал, в те годы не залетал еще так высоко, но какие имена перечисляли, я вам скажу! Что ни имя, то легенда. Сейчас мало кто из них жив, слишком уж бурным выдались девяностые. Развалился ведь не только Советский Союз, но и все, что он собою цементировал. И пошла кровавая дележка длиною в десять лет. Отовсюду перли молодые волки, старые отчаянно упирались, только кровавые клочья в стороны летели. Мрачное время, много хороших людей полегло...
А теперь вроде на большинстве территорий буйство утихло, переделились, пришла пора оглядываться по сторонам и договариваться с соседями. Предъяв друг к другу накопилось не меньше, чем насущных проблем. До этого проблемы решали разовыми стрелками, но назрела нужда в большом толковище. В очередном съезде воровской партии Советского Союза, пусть и бывшего. Надо сложить систему, а для этого трэба сойтись всем вместе. Понятно, что выбрали Россию – все же матка. А всякие мелкодержавные амбиции, типа «хай живе вильна и незалежна», это заклинания для политиканов, этим они, как на-персточники скороговоркой, отвлекают взгляды от блудливых ручонок...
66 
