63 
Судя по высоте, с которой он смотрел во двор, его комната находилась на уровне второго этажа обыкновенного земного дома. Это второе. Глубокомысленные выводы, что и говорить…
Дверь отворилась почти бесшумно (однако тренированное ухо отметило едва слышный скрип), и в комнату вплыл по воздуху зеленый шар размером с футбольный мяч, остановился в четырех шагах от Меншикова, повис перед его лицом и бесстрастно сообщил по-русски:
— Бояться меня нет необходимости. Я осуществляю функции ухода и заботы о вашей жизнедеятельности. С имеющимися просьбами прошу обращаться ко мне.
— Очень мило, — сказал Меншиков. — Эй, тварь, ты сапиенс или попросту холуй, жестяная шестерка?
Он хотел выяснить, насколько хорошо похитители изучили язык. Исторические романы Меншиков читал систематически и потому располагал солидным запасом старинной брани и жаргонных словечек — среди их братии это было модно.
— Многие слова, употребляемые вами, мне неизвестны, — заявил шар. — Однако, насколько я могу предположить на основе прошлого опыта, вы, по-видимому, хотите знать, являюсь ли я разумным существом естественного происхождения или искусственно созданным такими существами устройством?
— Вот именно, тварь зеленая, бабушку твою об косяк, — сказал Меншиков с самой обаятельной улыбкой.
— Я — искусственно созданное устройство, — сказал шар. — Слуга. Интеллект низок. У вас имеются другие вопросы?
— Масса. Почему я здесь? Кто меня сюда доставил и зачем?
Шар безмолвствовал, словно народ в известной пьесе.
— Что, харя, и эти слова тебе неизвестны?
— Известны, — сказал шар. — Но вопросы относятся к категории запрещенных. Задавайте другие, разрешенные.
— Здесь есть другие люди?
— Другие люди есть.
— Я могу встречаться с ними?
— Можете.
— Гулять по двору?
— Можете.
— Взбираться на дерево?
— Неосуществимо.
— Дать по чавке твоим хозяевам?
— Не понял, что именно вы хотите им дать.
— Не имеет значения. — Меншиков подумал, что этот круглый тупица с академически правильной речью, безусловно, скрасит ему заточение. — Наблюдают ли за мной, когда я нахожусь в своей комнате?
— Нет необходимости.
— Зачем же ты здесь, морда?
— Чтобы вмешаться, если вы захотите прекратить свою жизнедеятельность.
— И только?
— И только.
Милая моя жестянка, подумал Меншиков с непритворной нежностью, золотце ты мое, ведь если ты не врешь — это удача, о которой мы мечтать не могли. Предупреждать попытки самоубийства — логично… Значит, дорогой мой мячик, когда понадобится, я раздавлю тебя, как гнилой орех, а ты и не успеешь понять, что произошло. Судя по всему, твои хозяева всецело полагаются на свою стену — как и я полагался бы на их месте. И не предусмотрели скорого визита вооруженного до зубов профессионала — я на их месте тоже не мог бы предусмотреть…
— Что произойдет, если я попытаюсь тебя уничтожить?
— Неосуществимо, — отпарировал робот. — Я изготовлен из очень прочного материала. Удар по мне любой из ваших конечностей лишь причинит боль вашей конечности.
— А если я применю вот этот механизм? — затаив дыхание, Меншиков показал роботу бластер-дрель. Так, как стучало сейчас его сердце, оно колотилось до этого лишь два раза в жизни — когда двадцать лет назад он в темной комнате взял за плечи свою первую женщину и когда шестнадцать лет назад вышел к Сивым болотам Харгурака на первое самостоятельное задание.
— Неосуществимо, — сказал робот. — Устройство предъявленного вами инструмента мне визуально знакомо по встречавшимся ранее аналогичным образцам. Принцип действия: сверление твердой поверхности вращающимся с большой скоростью фигурным металлическим стержнем. На мое внешнее покрытие данное устройство не в силах оказать ощутимого воздействия.
— Кто-нибудь из твоих хозяев разбирал мой инструмент?
— Не было необходимости. Устройство было изучено ранее, довольно примитивно и интереса не представляет.
— Уж это точно, — хрипло сказал Меншиков. — Банальная штука, на кой ляд в ней копаться, право слово, ни к чему… Теперь можешь покинуть помещение. Нет, погоди. Я есть хочу.
— Обед через полчаса по звуку гонга. Столовую найдете легко, — сообщил шар, из него выползло тонкое щупальце, уцапало анкету и исчезло вместе с ней внутри шара. Дверь сама распахнулась перед роботом и захлопнулась за ним.
63 
