очень нудно 
31 
Экипаж ехал вдоль набережной — а вдали, за полосой воды, вздымалось целое скопище высоченных зданий. Бестужев уже знал, что это место называлось Манхэттен, остров в городской черте.
Водный путь бегства… Он поначалу думал и об этом. Выглядело даже более заманчиво: если до Вашингтона около ста верст, то до Британской Канады от Нью-Йорка не более тридцати, и туда совсем нетрудно попасть морем.
Впрочем, кому как… Он представления не имел, как устроено регулярное водное сообщение между Штатами и Канадой, каковы пограничные правила, и, самое важное, не знал языка. При таком раскладе чересчур рискованно было бы и пытаться.
Раздумывая над угрозами Луизы, Бестужев не сомневался: все, что она обещала, может быть пущено в ход. Подобные вещи не так уж и трудно устроить беззастенчивому дельцу с миллионными капиталами. Более того: он был прямо-таки твердо уверен, что выбран будет самый унылый для него вариант: сказочка о страшном головорезе, которого для пущей надежности и не следует даже пытаться взять живьем.
Хейворт поступит так не потому, что он как-то уж особенно зверски жесток. Просто-напросто это самый рациональный, простой и надежный вариант, вот ведь что… Можно, конечно, объявить Бестужева шпионом или похитителем бумаг, засадить за решетку — но в том-то и дело, что эти расклады гораздо более сложны и трудоемки, а следовательно, ненадежны. Живой узник может наговорить массу интересных вещей. Вовсе не обязательно, что ему поверят с первой минуты, но в таком случае, несомненно, риск для Хейворта гораздо более велик. Кроме полиции, здесь существуют еще судьи, прокуроры, чиновники министерства иностранных дел, не говоря уж о репортерах и адвокатах. Чересчур уж многих придется подкупать, и это при том, что полной гарантии все равно не будет.
Если отбросить ход мыслей обычных людей, вернуться к жестокой и незатейливой логике грязных дел, то, в самом деле, проще и выгоднее всего провернуть историю с «жутким злодеем». В этом случае нужно заручиться поддержкой одного-единственного высокопоставленного полицейского чиновника. Ни одна полиция мира не может похвастать тем, что полностью состоит из неподкупных, что на высоких постах совершенно нет продажных субъектов. Думать иначе — утопия…
Один-единственный, зато достаточно высокий чин спустит вниз циркулярное указание — и десятки, да что там, сотни нью-йоркских городовых и агентов в штатском, не подозревая об истинной сути дела, будут совершенно искренне пытаться выследить изверга, врага человечества, убийцу-маньяка. Более того, сверху будет спущено и мнение, что брать этого субъекта живьем все равно не стоит, чтобы не рисковать жизнями бравых стражей порядка. Бестужев прекрасно знал механизмы подобных предприятий; везде, в сущности, одно и то же, взять хотя бы девятый год и этого рижского Роберта-Дьявола, фигуру жуткую, заляпанную кровью по самые уши. Терять ему было абсолютно нечего, все равно был приговорен к смерти, вот только бежать с помощью собратьев ухитрился, не расставаясь с двумя маузерами, — и агентов заранее предупредили, что живьем этот скот, собственно, никому и не нужен. Когда ему прочно сели на хвост, и Роберт-Дьявол это заметил, полез обеими руками в карманы пальто, опытные филеры, не колеблясь, ударили по нему с трех сторон из браунингов — ну и наповал, конечно.
Беспроигрышная комбинация, в самом деле. Мертвец уже никому ничего не сможет объяснить, ни в чем оправдаться. И никаких особых последствий для знающих подоплеку — между прочим, в данном случае отсутствие единого руководства всей полицией страны удобно для продажного еще и тем, что над ним гораздо меньше начальствующих, чем в Европе, меньше надзора и присмотра…
Увы, Бестужев предоставил Хейворту дополнительные «улики» — когда оставил у себя в номере связанную парочку. Если они не сами освободятся и не покинут тихонечко гостиницу, а будут обнаружены прислугой, которая после полуночи непременно явится навести порядок в номере, Хейворт получит лишний козырь. Заявит, что сей опасный маньяк и страшный разбойник, напав на его племянницу, как раз и похитил у нее бесценные документы. Довольно простой ход, человеку коварному сразу придет в голову. Но что поделать, если не было другого выхода…
В одном можно быть уверенным: машина еще не закрутилась. Фотографический снимок Бестужева еще не размножен, не роздан здешним городовым и агентам сыскного, даже если пленники и освободились буквально только что, пара часов в запасе, вероятнее всего, найдется. А то и побольше. Дело упрется в чисто технические, процедурные детали: в считаные минуты ни фотографии не размножить, ни проинструктировать сотни людей… фотографии еще нужно развезти по всем участкам города, раздать, собрав предварительно весь наличный состав полицейских сил. Уж Бестужев-то прекрасно понимал, сколь громоздким и неторопливым бывает на этом этапе механизм чрезвычайного розыска. Как бы ни пылали энтузиазмом высокие начальники, потребуется время, чтобы, так сказать, организовать охотников и экипировать их должным образом…
31 
