ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  30  


Но, к счастью, ветеринар с честью выдержала испытание. Лишая на крысах не оказалось, а с газовым оружием на выставку, как ни странно, пускали.

Потом мне пришлось еще минут десять посидеть в кабинете, пока девушка заполняла справку и выписывала чек. Второй ветеринар «незаметно» открыл окно и встал у него, якобы любуясь природой.

Сумма оказалась не круглой, с какими-то копейками.

— Сейчас я вам мелочь найду, — пообещала я, роясь в карманах.

— Не надо, хватит и этого, — поспешно пробормотала девушка. — До свидания, всего вам доброго!

Когда я уже выходила из ветстанции, пытаясь продернуть через дверной проем четыре сумки разом, за спиной у меня раздался совершенно отчетливый мужской шепот:

— Нет, дорогая, мы НИКОГДА не купим нашему ребенку крысу!

По-моему, настолько успешной антикрысиной акции минский питомник еще не устраивал.


P.S. Суровые Минские (и не только) Заводчики возмущенно открещиваются от такого поклепа на своих любимцев, обвиняя меня в склонности к художественным преувеличениям. Но двадцать пять испуганных крыс в замкнутом пространстве — это все-таки жестоко!



30. Великокрысиный пост

— Толстая крыса — это состояние души! — наставительно изрекла СМЗ Аня, когда я пожаловалась, что после родов Веста не только не собирается возвращать себе девичью стройность, но, похоже, готовится к состязаниям по крысиному сумо.

Увы, меня куда больше тревожило состояние Вестиного тела. Оно пухло во все стороны, как дрожжевой пирожок с начинкой — а начинялась Веста с утра до глубокой ночи. Она первой вылетала на хозяйский зов и бульдожьей хваткой вцеплялась в любую еду или пахнущие ею пальцы. Крысы умеют сильно и при этом безболезненно стискивать зубы (так они переносят крысят), однако убедить ее разжать их было непросто.

— Веста! — тоскливо выла я, пытаясь отвоевать свою плоть у жирной крысиной прищепки. — Ты же скоро лопнешь!

Веста полагала подобную кончину весьма достойной и налегала на еду с удвоенным энтузиазмом. Остальные крысявки тоже не жаловались на худобу, но на фоне Весты казались анорексичными фотомоделями. И вот, когда весы, сдавленно крякнув, показали шестьсот граммов (при нормальных триста — четыреста), мое терпение лопнуло.

— Все! — объявила я, ставя на место так и не открытую банку с мясным детским питанием. — С этого дня садишься на диету!

Садить, разумеется, пришлось всю стаю — запирать общительную толстушку в карцере было слишком сурово. Отныне миска наполнялась сухим кормом только раз в день, порция йогурта урезалась вдвое, а главное, из рациона обжор исчезли сухарики-печеньки-орешки, которыми сердобольная хозяйка подкармливала «бедолаг» с утра до вечера. Взамен я увеличила порцию овощей и фруктов.

Крысы, привыкшие к режиму «поспали — теперь можно и поесть, поели — теперь можно и поспать!», с изумлением обнаружили, что на голодный желудок сон к ним не идет. Уже к вечеру первого дня они непривычно деятельно сновали по крысовыгулу, выискивая заныканные на черный день припасы.

Через два дня все заначки в домиках и коробках были подъедены подчистую.

Через три дня крысы открыли для себя овес и пшеницу, которые обычно оставались в миске. Теперь там оставалась только шелуха, и надо было видеть, с какими скорбными мордами крысявки в ней ковырялись!

Йогурт исчезал за пять минут.

Яблоки, которые крысы прежде принимали за затейливый декор, к утру усыхали до полупрозрачных шкурок.



Если раньше я могла весь день ходить мимо клетки и ни одна дрыхнущая в гамаке лентяйка даже усом не шевелила, то теперь они наперегонки скакали по полкам в надежде на подачку. Есть за компьютером стало положительно невозможно: крысы расплескивались по решетке, провожая взглядом каждый исчезающий в хозяйке кусочек. По их мнению, мне следовало начать телесное совершенствование с себя, а лучше собой и ограничиться.

Но я была тверда и жестокосердна. Кто крысу любит, тот ее губит!

Через две недели я провела контрольный завес.

Паська похудела на двадцать граммов. Белка, Фуджи и Рыска сбросили по пятнадцать. От Холеры остались такие большие и скорбные глаза, что Гринпис должен был ворваться ко мне с ордером на арест и в суде настаивать на пожизненном заключении.

  30