107 
Двое прибывших бдительно стояли на берегу с автоматами наизготовку, пока их третий вкупе с троицей аборигенов бережно переносили на сухое место высокую гостью (от этой нелегкой обязанности не был избавлен и г-н Фань Ли). Теперь-то Мазур рассмотрел ее хорошо. И не усмотрел ничего необычного, не говоря уж о демоническом, – просто-напросто пожилая полная китаянка с надменным брюзгливым лицом, чем-то неуловимо смахивавшая на продавщицу винного отдела где-нибудь на Васильевском острове. Сходство, конечно, чисто внешнее – откровенная посредственность ни за что не сколотила бы такой вот пиратской империи и не смогла бы ею управлять который десяток лет, но все равно легендарная мадам Фанг, хоть ты тресни, до ужаса напоминала продавщицу из винного, с поправкой на расовый тип, конечно…
Она шествовала к домику – а свита трусила следом, по сторонам, с таким подобострастно-истовым видом, словно каждый готов был по первому знаку королевы вырвать у себя печенку и тут же сожрать. «Боятся они ее качественно, – отметил Мазур. – Умеет баба, надо полагать, внушать почтение…»
Мадам о чем-то спросила, судя по интонации – коротко, не поворачивая головы, совсем тихо, уверенная, что ее все равно услышат. Фань Ли что-то ответил, на ходу перегибаясь в поклоне. Мазур, понятное дело, не понял ни слова, досадливо поморщился: послал бог клиентов на этот раз, лопочут так, декаденты, что нормальный человек ни словечка не разберет…
Скрылись в доме. Ситуация откровенно осложняется: одно дело – выковыривать оттуда четверых и совсем другое – восьмерых, есть некоторая разница. Малаец прочно окопался в сортире – ну ты и засранец, приятель, откровенно-то говоря…
Сигнал, как сплошь и рядом бывает, поступил совершенно неожиданно, и от этого некая доля секунды оказалась упущенной – но именно доля, не больше…
Пошел спецназ! Не следует думать, что это было картинно и шумно. Не замелькали отовсюду бегущие, не раздавалось бодрых воплей, не мчался впереди орел-командир, слуга генсеку, отец солдатам, агитационно размахивая шпалером. Никаких, знаете ли, пошлостей…
Просто-напросто там и сям, сям и там появились бесшумные фигуры в пятнистом камуфляже, сливавшиеся с пейзажем, они перемещались выверенными бросками, укрываясь за всем, что только подходило в качестве укрытия, прикрывая друг друга по всем правилам, неотвратимо и жутко смыкая кольцо. Вот некто с неузнаваемым из-за черных полос грима лицом рванул дверцу сортира и в секунду просочился внутрь, чтобы позаботиться о засранце, вот еще двое ворвались – один в лакейскую, другой в домик с генератором, остальные, приближаясь со стороны джунглей и гавани, бесшумно окружили зеленый домик, и кто-то звезданул прикладом по стеклам, а другой зашвырнул внутрь парочку светозвуковых гранат…
В домике оглушительно рвануло, вспышка немыслимой яркости ударила по глазам даже сквозь опущенные веки, – но Мазур уже влетел в дверь, ногой сбил на пол согнувшегося в три погибели человека, добавил каблуком по болючей точке. Пригибаясь, огляделся – ну да, нечто вроде прихожей, обставленной с пошлой роскошью: совершеннейший контраст со внешним обликом убогого барака, тут тебе и шелковые занавеси в журавлях, и лаковые столики, и прочие утехи загнивающего буржуинства…
Бросился в соседнее помещение – а там уже вылетали со звоном стекла, это бесцеремонно пришла в гости его тройка, и с ходу, вопреки всем законам этикета, принялась молотить хозяев в хвост и в гриву, во исполнение строжайшего приказа действуя исключительно конечностями, всеми четырьмя, а кое-где, смотря по обстановке, и головой…
Ага! Иди сюда, мой сахарный пряник! Мазур, ловко перемещаясь посреди отлично налаженного хаоса, посреди хруста мебели, звона посуды и прочего дребезга (кто бы тут жалел интерьеры?), посреди летавших туда-сюда под меткими и безжалостными ударами обитателей Изумрудной Гавани, узрел, наконец, искомое. И реагировал мгновенно – подбил почтенного господина Фань Ли под щиколотку, швырнул на пол, в уголок, чтобы, боже упаси, не поцарапали в общей свалке бесценную добычу, крикнул Лошарику:
– Бери его! На улицу! Головой отвечаешь!
Лошарик, только что упокоивший вставшего на дороге сдуру пирата, мысль командира ухватил моментально, сцапал дворецкого, выкрутил руку и головой вперед выкинул за дверь, кинувшись следом. Мазур быстро огляделся, пинком отворил дверь в последнюю комнату…
Черт ее знает, как она ухитрилась не попасть под вспышку, – видимо, успела укрыться в уголке за миг до взрыва или стояла спиной к гранате… Но она таращилась вполне осмысленно, с лютой яростью на толстой харе, ни тени азиатского бесстрастия, мать ее… И здоровенный револьвер уже поворачивался в его сторону…
107 
