Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
5 
Те, на берегу, даже не успели вскинуться: прежде чем смогли осознать происходящее и отреагировать, из джунглей сухо захлопали одиночные выстрелы, почти слившиеся в единый хлопок, словно резко и коротко провели палкой по забору.
Черт его знает, что там творилось в голове у китайца, внезапно обнаружившего себя единственным живым среди мертвецов. Пожалуй, мысли его не были особенно уж веселыми и оптимистичными. Его дальнейшие действия моментально обнаружили уже самый неприкрытый злобный пессимизм по отношению к окружающему миру – он рухнул ничком в жесткую буйную мураву, ухитрившись в падении выхватить из кобуры свою никелированную кольтяру, пошевелил стволом по сторонам.
И никаких подходящих целей, разумеется, не усмотрел. Лишь стена джунглей и многозначительная тишина…
Возле накрытого маскировочной сетью строеньица так и не случилось ни малейшего шевеления – значит, на складе никого не было, а если бы кто-то и был, тройка Князя решила бы эту проблему на счет «один». Зато из кокпита катера ошалевшим мартовским котом вылетел на палубу субъект с автоматической винтовкой наперевес. И тут же получил свое. Щелкнул одиночный выстрел, винтовка полетела на палубу, а ее покойный обладатель головой вперед вывалился за борт. Шумный всплеск – и вновь тишина.
Китаец ползком переместился метров на пять вправо, в сторону склада. Судя по ориентировке, волчара был битый и успел, должно быть, за пару минут сделать нехитрые умозаключения: уж если нападавшие оставили его в живых, одного-единственного, то явно намереваются брать живым…
Ага! Он все-таки пальнул в джунгли – разок, больше не стал. И отполз в том же направлении.
Непонятно было, на что он надеется. Возможно, он и не питал никаких надежд, просто не хотел в такой вот ситуации лежать, как рождественская индейка на блюде. Однако с неопределенностью пора было кончать, и раздался двойной свист Морского Змея.
Джунгли ожили. Короткие очереди из десятка стволов взметнули траву и землю, замкнув китайца в кольцо, а для придания ситуации пикантности из джунглей вылетела граната с невыдернутой чекой, шлепнулась сантиметрах в пятнадцати от черноволосой, коротко остриженной, редеющей шевелюры. И тут же послышался громкий, уверенный голос Морского Змея:
– Встать! Оружие бросить! Руки вверх! Следующая граната обязательно взорвется…
Прошло не менее минуты, прежде чем китаец, все основательно прокачав, понял, что шанса у него нет ни единого. Медленно-медленно он отлепился от земли, выпрямился и, отбросив пистолет, поднял руки. Три человека кинулись к нему с трех сторон, держа под прицелом, сближаясь так, чтобы не зацепить друг друга, если придется стрелять. Лаврик первым достиг добычи, двумя точными ударами сшиб с ног, нацепил на скрученные за спиной запястья заботливо приготовленные наручники и, не теряя времени, поволок в сторону маскировочной сети, где уже стоял Князь со своей тройкой.
На Князя и оставили все хозяйство. Морской Змей с Мазуром вошли вслед за Лавриком и его добычей в распахнутую дверь склада, увлекая за собой малайца, – Лаврика при допросе полагалось подстраховывать, а о сути задания знали только они двое, командир группы и заместитель. Ну и Лаврик, конечно. Что конкретно знал малаец, не стоило гадать – они просто выполняли приказ…
Обширное помещение, где могло бы поместиться немало неправедно нажитой добычи, пустовало – только в уголке двумя аккуратными рядками выстроились канистры с дизельным топливом. Дощатый пол был безукоризненно чист и даже, кажется, вымыт, словно это был не пиратский схрон, а кабинет президента республики.
Не теряя времени, Лаврик толкнул пленного в угол, заставил присесть на корточки, а сам, придвинув кубическую канистру, уселся гораздо более комфортабельно. Подумав, Морской Змей с Мазуром устроились точно так же. Что до малайца, он остался стоять рядом с Лавриком. Шея у него вмиг оказалась в крупных каплях пота – китаец именно на нем сфокусировал злющий, многообещающий взгляд.
– Ну что, господин Ма? – непринужденно сказал Лаврик. – Поговорим? Я слышал, вы человек умный, опытный, а значит, адвоката требовать не будете и возмущаться нашим поведением вслух не станете… А? Я думаю, и грозить нам всеми мыслимыми карами не станете?
– А почему бы и нет? – глядя исподлобья, бросил Ма на довольно хорошем английском.
– Почему? – поднял бровь Лаврик. – Потому что мы не конкуренты, а представители государства. Понятно, господин Ма? Нас не достать. Мы, простите за хвастовство, вне сферы мести. Что наше положение делает выгодным, а вот ваше… Печальным, я бы сказал. И времени у нас мало, поэтому давайте говорить строго по существу.
5 
