25 
Я же говорила, что мама и папа ничего не знают, Ник, — вмешалась Хиби, улыбнувшись родителям. — Ник так суетится вокруг ребенка. Я пыталась убедить его в том, что абсолютно здорова, и в том, что с ребенком все будет хорошо, но он настоял, что мы должны обязательно поговорить с вами.
Хиби никогда не заявляла ему ничего подобного, отметил про себя Ник. Он еще не сказал ей, чтобы не поссориться перед встречей с родителями, что уже записал ее на прием к врачу в понедельник...
Сейчас мужчина был явно не удовлетворен полученными ответами. Джонсоны, очевидно, не хотели посвящать его в какие-то подробности своей прошлой жизни.
Но ведь иногда, когда усыновляешь ребенка, наследственность обсуждается, не так ли? — настаивал Ник.
Уверен, что так и есть.
Но не в вашем случае?
—Да. — В глазах Генри отражался вызов.
Атмосфера в комнате сменилась от теплой до напряженно-подозрительной.
Почему?
Что скрывает эта пара? А в том, что они что-то скрывают, Ник теперь не сомневался.
Что ж, я просто подумал, что стоит задать вам эти вопросы. Уверен, доктор все проверит.
О, я совсем забыла рассказать вам об одной интересной картине, которую Ник недавно купил, — сменила тему Хиби. — Портрет Эндрю Саутерна. Вы слышали об этом художнике?
Ник напрягся, недоумевая, зачем Хиби завела этот разговор. Она ведь наверняка не хотела, чтобы ее родители узнали о портрете.
Ну, конечно, слышали, дорогая, — подтвердил Генри. — Стоит, наверное, целое состояние? — обратился он уже к Нику.
О, у Ника много денег, правда, дорогой?
Он использовал ее родителей, чтобы манипулировать ею, а теперь у нее появилась возможность отплатить ему той же монетой.
—Уже не так много, как раньше.
Хиби была уверена, что Ник пришел в ярость из-за того, что она вообще упомянула о портрете при родителях. Но девушка не удержалась. Он вел себя непредсказуемо, так чем же она хуже?
Этот портрет никто никогда не видел, — продолжала Хиби. — Ник очень доволен своим приобретением, правда, дорогой?
О, да! — скрипя зубами, выдавил мужчина, деланно, улыбнувшись.
Но как вы нашли эту картину? — с интересом спросила мать Хиби.
Она висела в спальне, в доме одного известного человека на севере Англии.
Точно. Как ты сказал, звали ее владельца, Ник? — вмешалась в разговор Хиби.
Я не говорил, — отозвался Ник, удивляясь, почему ее это так интересует. — И уверен, Генри и Джин совсем не хочется это слушать...
Наоборот, — вмешался отец Хиби. — История, кажется, довольно увлекательная.
Хиби сладко улыбнулась Нику, забавляясь тем, как он раздражен.
Но ведь он уже узнал то, что хотел. Настало время для Хиби разузнать информацию, которая могла помочь ей в поисках своих настоящих родителей.
Владелец портрета умер, а его родственники обнаружили картину и продали ее. Вот и все. На этом история заканчивается. Ничего интересного.
А ты собираешься выставить портрет в своей галерее?
Нет! — пожалуй, слишком резко воскликнул Ник. — Мне нравится эта картина, и я собираюсь оставить ее себе.
Чудесно! Но вы ведь покажете ее нам, когда мы приедем в Лондон? — радостно затараторила Джин. — Неужели этого портрета нет в списках работ художника? Может, это подделка?
О, нет, Джин. Это не подделка, — уверенно заявил Ник. — Вообще-то Джейкоб Гарднер сохранил... вы в порядке, Джин? — он быстро подскочил к женщине, которая от волнения едва не выронила чашку из рук.
О, как глупо получилось! Я отнесу все на кухню, чтобы избежать еще каких-нибудь происшествий.
Женщина виновато улыбнулась и, собрав чашки и блюдца на поднос, ретировалась на кухню. Генри под благовидным предлогом последовал за женой.
У Ника не осталось сомнений в том, что пожилой паре известно нечто такое, о чем они не хотят говорить.
Но что?
Хиби, кажется, терзали те же мысли. Она явно не ожидала, что ее настойчивость приведет к такому результату...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
—Твои родители что-то скрывают, — заявил Ник, когда они отправились обратно в Лондон, этим же вечером.
Он, конечно, прав, Хиби готова была признать это. Услышав имя Джейкоба Гарднера, мама едва не выронила чашку из рук, это, несомненно, служило подтверждением тому, что ей знакомо это имя.
Но какую тайну хранили родители?
Вернувшись в гостиную, отец немедленно вернулся к обсуждению предстоящей свадьбы. О портрете больше не говорили, однако все чувствовали напряженную неловкость, повисшую в комнате.
25 
