Последние отзывы

  2  

– Фрол в эти игры играть не станет. Клады, даже т а к и е, ему неинтересны.

– И все равно. И так уже каждая собака в городе судачит о том, что в тайге клад зарыт. Еще ломанутся копать, под ногами путаться начнут… Нам это надо? Короче, так, Геннадий Семенович. Акции против «Интеркрайта» усилить. Хватит уже миндальничать. Придумай что-нибудь э т а к о е. Силовое. Это раз. Комиссия сформирована?

– Так точно. Президент вот-вот подпишет. Этим Решетов занимается.

– Уж она им засадит «двадцать-двенадцать» по самые помидоры. Не до кладов будет… Это два. Что еще?

Помощник сделал паузу, глядя по-прежнему в огромное, во всю стену окно кабинета. Наконец в его голосе появился эмоциональный оттенок.

– Игорь Матвеевич, – сказал он нерешительно, заглянув в папочку, – Ангел докладывает, что Волк вышел на Матильду. Это та женщина, Марина Бурлаченко, которая вместе с Озеровской…

Директор грохнул кулаком по столу так, что с бутылки «Боржоми» слетела крышечка.

– Ну, так я и знал! А вы куда смотрели?! Прошляпили, да?

– На самом деле все не так плохо, Игорь Матвеевич, – поторопился Помощник, вернув взгляд на Директора. – Даже если Волк поверит, что клад существует, что против «Интеркрайта» идет и г р а, ему все равно не успеть…

– Вот только не надо! – Дир ектор таки налил себе еще «Боржоми» и махнул залпом, как водку. – Волк этот… как его… Напридумывали, блядь, кличек – Ангел, Волк, Матильда, шпионы хреновы! Как его зовут-то по-нормальному?!

– Черский. Данил Петрович.

– Ну да, Черский, правильно. Ты досье его смотрел? Внимательно смотрел? Он же гэбист бывший, из настоящих, он печенкой чует, откуда вонь идет… И что там у него с этой… Матильдой?

– Еще неизвестно. Ангел отрабатывает.

– Пока он отрабатывает, Черский найдет Озеровскую. А потом вычислит и Ангела! И ты опять будешь говорить, что не все так плохо, да?!

Директор выбрался из-за стола, подошел к окну и замер, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок. «А ведь он меня не боится, – понял он вдруг. – Уважает – наверное, я ему нужен – разумеется. Но не боится, сволочь. Интересно, почему? Ведь если тонуть будем – вместе на дно пойдем, я всех вас за собой потащу. И Ликутова, и Решетова… Хотя Ликутов и Решетов меня первым утопить постараются, сучары…»

– Значит, так, – негромко сказал он, не оборачиваясь. – Черского о т с т р а-н и т ь. Какими методами, – мне плевать. Но он должен точно и навсегда выйти из игры. У меня осталось всего несколько дней, и я не могу позволить себе рисковать. У нас осталось несколько дней, – с угрозой поправился Директор. – Тебе все понятно?

– Да, Игорь Матвеевич, – очень спокойно сказал Помощник.

– Все. Свободен. Иди работай. Завтра в три ко мне с докладом.

Помощник вышел из-за стола, кивнул Директору от дверей – без чинопочитания, но и без наглости – и покинул кабинет.

Но ни завтра, ни послезавтра они не встретились. И вообще Директор больше никогда не видел своего Помощника.

Глава первая

И снова здравствуйте!

Вообще-то, с квартиры Данил Черский прочно собрался съезжать. Были сильные подозрения, что засвечена, но, намотавшись за день, решил все же переночевать в последний раз в старой берлоге. Дверь выдержит любую атаку, подмога, в случае чего, примчится быстро, главное – не отираться на кухне…

В дверь позвонили часов в десять вечера, когда он валялся на диване с детективом незабвенной леди Агаты и не столько читал, сколько похихикивал, представляя Агатиных аристократических убивцев и отравителей на просторах его милой Родины, где им моментально открутили бы головенки, как кутятам…

Посмотрел в глазок и, не тревожа рацию, открыл. Ухмыльнулся:

– Какие люди – и без охраны… Ну, заходите.

Клебанов, старлей от УБОПа, вошел, остановился посреди прихожей, сунув руки в карманы исторической рыжей кожанки. Сегодня он выглядит еще более упрямым и принципиальным, потому Данил, воздержавшись от ехидных реплик, спросил вполне мирно:

– А не выпить ли нам водочки?

Он не особенно и удивился, когда опер, чуть заметно кивнув, направился было в кухню. Поторопился тормознуть:

– Нет, давайте в комнату.

– А…

– Да я один, – сказал Данил.

Ольга все-таки вернулась к матери, но он, понятно, не стал вдаваться в такие тонкости. А кухни опасался, чтобы не запустили в окно какую-нибудь пакость вроде маленькой аккуратненькой гранатки из портативной «мухи» – на балконе-то остекление с секретом, любая граната там и рванет, не пройдя в комнату… «Муха» – это вполне во вкусе Беса. А Бес, очень похоже, прослышал краем уха о кладе, только ничего толком не знает…

  2