ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>




  59  

В другой раз секретарь губернской канцелярии (т. е. чин, согласно табели о рангах приравненный к поручику – А. Б.) узнал, что некий посадский пошел в Юстиц-коллегию, чтобы принести жалобу на действия этой самой канцелярии. Недолго думая, секретарь послал драгун, и те с матами да рукоприкладством уволокли жалобщика из приемной министерства юстиции, сорвав заседание коллегии…

Что уж тогда удивляться общепринятой практике, когда посыльных из суда в деревнях встречали «с дубьем, с цепами и кольями заостренными и шестами железными». Даже незнатные юнцы-недоросли, поддавшись общему настроению, нахальничали сверх меры. Когда к «школьнику математической школы навигацких наук» Зиновьеву явился подьячий с солдатами, чтобы отвести его в суд для дачи свидетельских показаний (брат школяра, драгун, обвинялся в разбое и грабеже), юный навигатор схватил полено и, умело им действуя, вышвырнул пришедших во двор. В суд его доставили, лишь вытребовав военное подкрепление…

И, наконец, именно Петр выдвинул тезис, что признание – царица доказательств… Нет нужды подробно рассказывать, с какой готовностью ухватились за этот тезис через двести лет товарищи чекисты и в каких масштабах его применяли…

Наконец, никак нельзя обойти вниманием петровские законы «о единонаследии» и «о порядке престолонаследования».

«Закон о единонаследии», механически выдернутый из западноевропейского законодательства, заключался в следующем: помещик, имевший несколько сыновей, мог отныне завещать все свое недвижимое имущество кому-то одному (не обязательно старшему, по своему выбору). Если он умирал без завещания, вся недвижимость переходила к старшему сыну. Впрочем, касалось это не только помещиков, но и «всех подданных, какого чина и достоинства оные ни есть». Намерения, на первый взгляд, были самые благие: во-первых, не дробить имущество до бесконечности, во-вторых, заставить «обделенных» поступать на службу, идти в торговлю, в частное предпринимательство, в искусство.

Однако, как с роковым постоянством случалось со всеми петровскими новшествами, красиво выглядевшие на бумаге идеи при практическом претворении их в жизнь превратились в источник неразберихи, вражды, сломали многие судьбы. Вполне естественно, помещики, внезапно оказавшиеся перед необходимостью делить своих детей на «богатых» и «нищих», всеми способами старались обойти закон: продавали часть деревень, чтобы оставить деньги «обделенным», с помощью клятвы на иконе обязывали «единонаследника» выплатить остальным их долю деньгами – что полностью подрывало идею «недробления». В докладе, поданном в 1730 г. Сенатом императрице Анне Иоанновне, указывалось, что этот закон «вызывает среди членов дворянских семей ненависти и ссоры и продолжительные тяжбы с великим для обеих сторон убытком и разорением, и небезызвестно есть, что не токмо некоторые родные братья и ближние родственники враждуют между собою, но и отцов дети побивают до смерти!» Стремясь обеспечить младших, отцы распродают движимый инвентарь в их пользу, оставляя иногда наследнику деревни и хозяйства «без лошадей, скота, орудий и семян, отчего как наследники, так и кадеты («обделенные» – А. Б.) в разорение приходят». Сенаторы докладывали: «Пункты об единонаследии, как необыкновенные сему государству, приводят к превеликим затруднениям в делах».

Более того, все продекларированные благие намерения насчет свободы «определяться в ремесла, торговлю и искусства» так и остались на бумаге. «Хотя и определено по тем пунктам, дабы те, которые деревням не наследники, искали бы себе хлеба службой, учением, торгами и прочим, но того самим действием не исполняется, ибо все шляхетские дети, как наследники, так и кадеты, берутся в одну службу сухопутную и морскую в нижние чины, что кадеты за двойное несчастье себе почитают, ибо и отеческого лишились, и в продолжительной солдатской или матросской службе бывают, и так в отчаяние приходят, что уже все свои шляхетские поступки теряют».

Одним из немногих толковых поступков императрицы Анны как раз и стала отмена в том же году «пунктов о единонаследии».

Еще более страшную роль в русской истории сыграл «Закон о престолонаследии». Петр сочинил его после убийства родного сына, царевича Алексея. Нам усердно вдалбливали в голову, что Алексей «хотел вернуть страну на застойный путь». Однако сейчас об этом деле известно достаточно, чтобы говорить со всей уверенностью: Алексей (европейской образованностью, кстати, неизмеримо превосходивший нахватавшегося вершков папашу) всего-навсего намеревался вернуться на допетровский путь развития – никоим образом не отрицавший реформ, но избавленный от всех пороков петровских деяний. Путь постепенной, разумной эволюции, исключавшей идиотскую ломку и шараханья в крайности… Но поскольку Петр признавал единственно правильным путем только свой, с сыном он расправился беспощадно, между делом нарушив данное ему честное слово (когда посланные за Алексеем за границу объявили ему, что в случае возвращения царственный отец клянется своей честью не преследовать более сына).

  59