27 
В воздухе повисло напряженное молчание, как на поминках. Ассоциация подкреплялась «гробом» с цитометром: подходящего места ему не отыскали, так и пришлось бросить под колонной, на всякий случай прикрутив к ней тросом (капитан просил, чтобы ящик хотя бы поставили на торец, но оказалось, что проклятый прибор нельзя переворачивать). Теперь экипаж не только поминутно ударялся, но и спотыкался.
Станислав сцепил руки за спиной. Похоже, сбывались его худшие опасения: полоска на шкале мощности быстро росла, уже сменив цвет с зеленого на желтый, однако корабль не двигался с места. Только гудение становилось все громче, а вибрация – сильнее.
Полоска покраснела, и тут наконец пол под ногами вздрогнул, а в животе, несмотря на компенсаторы ускорения, защемило и заекало.
Станиславу очень захотелось перекреститься, но он только крепче стиснул руки и «небрежно» заметил:
– Долго что-то отрывались.
– Так ведь грузовик, а не прогулочный катер,– слегка обиженно отозвался Теодор, не отводя взгляда от приборов. Пилоту еще предстояло самое сложное – выведение корабля на орбиту и стыковка с таможней.– Его рывком и не поднимешь – кузов отвалится.
– Да-да, конечно,– поспешил согласиться капитан.– Молодец, так держать!
Теодор кивнул и целиком сосредоточился на управлении. По лицу пилота растеклось блаженство, знакомое любому гонщику, вернувшемуся за руль после долгого вынужденного простоя.
– Девятнадцать тридцать семь,– сообщил Вениамин.– Ну вот, а ты беспокоился! Еще четыре часа в запасе.
– Старт вообще-то на пятнадцать ноль-ноль был запланирован,– проворчал капитан.
– Ты запланировал, ты и отменил. Теперь понял, в чем прелесть собственного корабля?
Станислав понимал только, что обратного пути уже нет. Транспортник неспешно – смотря с чем сравнивать, конечно,– прогрызался сквозь атмосферу. Живот больше не ныл, пилот разогнал корабль до нужной скорости и теперь даже слегка притормаживал, чтобы не промахнуться мимо орбитальной таможенной станции. Очень соблазнительно, конечно, так и рвануть в открытый космос, не отвлекая занятых людей, но тогда вдогонку кинутся полицейские корветы, а то и сразу пальнут, чтобы проще было догонять.
Дэн, убедившись, что напарник успешно справляется с задачей, вернулся к своим вирт-окнам. Черновой расчет трассы он уже сделал, перекинул начало Теодору, и сейчас перед навигатором висела горсть разноцветных шариков, соединенных черточками прыжков: одни сплошные, другие прерывистые – здесь стоило еще подумать. Серьезнее всего маршрут провисал на рваном клоке туманности в пяти световых годах отсюда. Компьютер предлагал два варианта: в обход, через три звездные системы, либо напрямик, всего в два прыжка, но через расположенную в центре туманности автономную станцию гашения с пометкой «сведения сомнительны». На практике это означало, что если станция нерабочая, то желание сократить путь на полдня обернется задержкой на целый месяц, пока сердце прыжкового двигателя – квантовая черная дыра – не успокоится само по себе.
Впрочем, у навигатора еще было время хорошенько обдумать свое решение. Путь до планеты в самом лучшем случае займет не меньше четырех дней, а до туманности – два с половиной.
Но мир и покой в пультогостиной продлились, увы, недолго.
– Я же сказал вам оставаться в каюте! – возмутился Станислав.
– Я пришел проверить цитометр,– с вызовом ответил ученый, пересекая помещение.– С этими вашими перегрузками…
– Перегрузки еще не начинались,– вежливо возразил Дэн, переключая на себя внимание вздорного пассажира.– Вот когда мы таможню пройдем…
– Я – материально ответственный,– сварливо перебил его Владимир,– и должен удостовериться, что вверенное мне оборудование в порядке!
– У вас рентгеновское зрение? – Навигатор стойко выдержал «гамма-лучевой» взгляд ученого, заставив его отвернуться первым.
– Я сразу пойму, если что-нибудь не так! – туманно пообещал Владимир и полез проверять крепежи, почти утыкаясь в доски носом, словно рассчитывал определить сохранность прибора по запаху.
– Ой, мы уже летим? – Полина, похоже, вообще не ложилась, ибо за минувшие десять минут успела и переодеться, и заплести волосы в две толстые короткие косички. Теперь на девушке был серо-синий комбинезон и розовые пластиковые шлепанцы, щелкающие по полу и пяткам.
– Уже перестаем,– отозвался Теодор.– Кстати, можно развеситься, мы вышли из атмосферы. Только, боюсь, вид вам не шибко понравится…– Сам пилот и так знал, что происходит снаружи, внешние камеры исправно транслировали изображение со всех сторон корабля.
27 
