49. Подключение к коммутатору

Маарми была в растерянности. Во-первых было непонятно откуда они узнали. Нет, не то что она перестала верить в возможность разговора с Брастом на неизведанные расстояния, но просто она боялась делать попытки убедить в этом кого-либо, отец и тот, видимо, подозревал ее в легком помешательстве, а уж чужие...

Понятно теперь, когда посторонние люди стали расспрашивать ее о сущности неслышных бесед, она опешила. Поначалу, она вообще подозревала в прибывших переодетых санитаров из психа-лечебницы, поэтому они долго нащупывали дорогу к разговору. Прибывших было трое: один – образ собирательный – преподаватель университета, может, таковым и являлся; остальные, чертами лица совсем не походили один на другого, но чувствовалось что-то общее, центральный характерный стрежень. Профессиональная армия, может быть, даже разведка, – решила она. Она никогда не считала, что отличается большой интуицией, но сейчас произошло попадание.

– Вспомните, сеньорита, когда это у вас началось? – увещевал ее мистер Университет (звали его как-то по-другому, он даже представился в начале беседы, но она умудрилась тут же забыть имя и дала ему прозвище).

Она снова с подозрением скользнула по его лицу и рукам (руки жили своей, независимой от хозяина жизнью – они, сплетая и расплетая пальцы, боролись друг с другом).

– Милая Маарми! Я повторюсь: мы считаем вас абсолютно нормальным человеком. Я, честно говоря, мало верю, что людские чувства могут передаваться напрямую, без всяких промежуточных звеньев, через тысячи километров, но история хранит несколько подобных, до конца не растолкованных случаев. Может, сейчас мы наблюдаем таковую аномалию в вашем лице. Но здесь дело не только в научном интересе, поймите. Речь идет об очень серьезных вещах.

– С Брастом что-то случилось? – она задала вопрос автоматически, помимо воли.

– Хотите, честно?

Она замерла, ощущая, как внутри обрывается камушек – инициатор обвала.

– Мы ничего не знаем, Маарми? – и сразу, тормозя, не давая камушку катиться быстрее, он добавил. – Именно потому, что мы не знаем сегодняшнего положения дел – мы и жаждем узнать что-нибудь у вас. Для начала, нас интересует следующее: вспомните, какого числа у вас получилось первый раз?

– Что получилось? – переспросила она, краснея.

Ее собеседник читал мысли, по крайней мере, моментами.

– Когда, после расставания, у вас первый раз возник отчетливый голосовой контакт с любимым человеком.

Маарми запаниковала, ей показалось, что она догадывается, откуда они. Может, ей они ничего и не сделают, но Брасту? Он ведь в армии, наказать его раз плюнуть.

– Мы не нарушали никаких законов, мы не планировали создавать семью или без специального разрешения заводить...

– Успокойтесь, милашка, – внезапно, словно оживающий заводной заяц-барабанщик, проснулся один из молчаливых близнецов. – Мы не из «патриотической полиции», нам наплевать на ваши интимные отношения. Извините за грубость. Мы хотим помочь сержанту Брасту Цимбурку. Понятное дело, мы бы не стали затевать срочную возню из-за одного солдата: в неприятную историю влипло все его подразделение. То, что я сейчас сказал – секретно.

Она уже проглотила невысказанное слово и с приоткрытым ртом ждала продолжения. Напрасные ожидания, вклинившийся в беседу вновь удалился в тень. Пауза стала ужасно невыносима: она тут же заделала ее тем, что попалось под руку:

– А разве Браст уже сержант?

– Да, тенор-сержант, можете гордиться. Так вот, продолжу, – вновь перехватил упавшую нить разговора Университет. – Когда вы впервые почувствовали чужие мысли в своей голове? Напрягитесь, сеньорита, нам нужно торопиться, у нас пропала радиосвязь с боевой тактической единицей.

  125