очень нудно 
113 
Меня шатало из стороны в сторону, сильный ветер казался ураганом. Я не прошла и половины дороги до шоссе. Я поняла: единственный выход – отомстить, иначе я никогда в жизни не смогу считать себя человеком. Вы не можете себе представить удивление на лице Жака, когда я снова вошла в дом. В гостиной уже было убрано, в открытые окна влетал осенний ветер.
– А ты крепче, чем я думал, – осторожно сказал Жак, на всякий случай держась подальше от меня.
А я, собрав всю свою волю в кулак, стараясь ничем не выказать своей ненависти, ответила ему:
– Ты научил меня многому, и я устала. Я хочу отдохнуть. Дай мне шприц и ампулу, иначе я могу умереть.
И тут жалость мелькнула в его взгляде. Я попала в самую больную точку.
Человеку, который страдает от того же, что и он, невозможно отказать. Это точно так же, как в компании сказать, будто ты никогда в жизни не пробовала наркотиков. И тут же все, даже самые страшные жмоты, станут наперебой тебе предлагать, к тому же бесплатно и с большой охотой.
– Только я боюсь остаться одна, – сказала я Жаку, – боюсь сделать что-нибудь с собой.
– Теперь ты ненавидишь его? – спросил Жак.
– Да. Но я продолжаю любить тебя.
Эти слова дались мне с таким трудом, что заметить обман не составило бы труда, если бы только Жак не был так самоуверен. Да, мужчину обмануть нетрудно.
Каждый в душе уверен, что неотразим и даже после самой большой подлости женщина способна любить его. Жак не был исключением из правил в этом смысле. Я чувствую отвращение к себе, чувствую отвращение к любому из мужчин, который хочет быть со мной.
Наталья не поднимала головы, и Глеб Сиверов видел, как вздрагивают в плаче ее плечи.
– Что я наделала? – говорила девушка. – Теперь я не смогу посмотреть вам в глаза. Боже… – она уже рыдала, не стесняясь своих слез.
Глеб не знал, что и сказать. И впрямь, положение было не из лучших. Он прекрасно понимал, что любые слова покажутся сейчас ложью, пусть даже они будут правильными и искренними. Он сел возле Натальи, обнял ее за плечи и принялся гладить по волосам.
– Уберите руки, – шептала Наташа, – уберите.
А он продолжал ласково и нежно гладить ее по волосам. Несколько раз девушка пыталась вырваться, но каждый раз Глеб настойчиво возвращал ее к себе.
Наконец, она перестала сопротивляться, затихла и лишь только изредка всхлипывала.
– А теперь ты посмотришь мне в глаза, – не то сказал, не то приказал Глеб.
– Нет, – Наталья вся сжалась.
– Нет, ты посмотришь, сделаешь это сама. Иначе зачем ты все это мне рассказывала?
Девушка сделала робкое движение, но тут же закрыла лицо руками.
– Посмотри, посмотри, – настаивал Глеб.
Наталья слегка растопырила пальцы, и между Ними блеснули ее заплаканные глаза.
– Вот видишь, ничего страшного в этом нет. Ты спокойно смотришь мне в глаза, я смотрю тебе. И ничего зазорного, ничего стыдного в том, что произошло с тобой, нет.
– Я еду… – произнесла Наталья отстраненным голосом, – я еду, уезжаю от самой себя. Я не хочу никого видеть, не хочу никого знать.
– А к кому ты едешь?
– К одному парню, с которым познакомилась год тому назад. Но он не танцевал со мной танго, – грустно улыбнулись девушка. – Это единственный, кого я знаю в Сочи. По-моему, нам когда-то было хорошо вместе, и может, он даже вспомнит меня.
Тут же она насторожилась.
– Нет, я снова себя обманываю, и он мне не нужен.
– Но нужно же когда-то начинать жизнь заново?
– Да, – Наталья внезапно вскинула руки и обняла Глеба за шею. – Я сейчас скажу вам одну вещь. Только вы, пожалуйста, не смейтесь.
– Я слушаю.
– Вы, наверное, единственный человек в мире, которому я могла рассказать такое. И мне в самом деле стало легче. Я знаю, мы с вами больше никогда не встретимся, да это и не нужно. Но сидя рядом с вами, вот так, я внезапно Поняла, что не все отвратительно в этом мире. Прикосновение мужчины может быть приятно. Я не знаю, что будет Дальше со мной… – и тут Наталья покраснела, – я хотела бы сделать вам подарок… Или, вернее, хочу, чтобы вы сделали подарок мне… Вы единственный, кого я сейчас не боюсь…
Она говорила сбивчиво, то и дело замолкая, краснея. А Глеб делал вид, что не понимает, к чему она клонит. Он Уже, если признаться честно самому себе, устал от ее откровенности.
– Ну, неужели вы не понимаете, что я хочу вас…
Она принялась сбрасывать через голову свитер. Глеб не успел ей помешать. И вот Наташа сидела пред ним уже обнаженная до пояса. Ее нежно-розовые соски казались отвердевшими, то ли от холода, то ли от страха.
113 
