72 
— Лавр Константинович, мне нужно отлучиться, по делу… — Он попятился от штабс-ротмистра, который уставился на своего товарища вытаращенными глазами. — Вернусь через час.
— А? По какому еще делу?
Вскочив, Козловский догнал Алешу, схватил за плечи.
— Это у вас потрясение. Успокойтесь!
Когда же Романов, вырвавшись, отбежал в сторону, князь закричал ему:
— Стойте, мальчишка! Я приказываю! Нужно взять себя в руки! Операция провалена. Мы срочно уезжаем.
— Да, да… — лепетал Алеша, отступая всё дальше. — Я… я ненадолго. Встретимся в гостинице.
Штабс-ротмистр гневно стиснул кулак.
— Ах вот вы о чем! Танцорка, да? Опомнитесь, Романов! Наши товарищи погибли, а вы к девчонке на свидание! Идите сюда! Живо!
— Не могу, — твердо сказал Алеша. — Увидимся через час. Или…
Он побежал к дороге.
— Да пропадите вы пропадом! Вы мне омерзительны! — неслось ему вслед. — Глаза б мои вас больше не видели!
— Не увидят, Лавр Константинович, будьте покойны, — шептал Алеша, озираясь.
Где это — «у старого платана»? Как он вообще выглядит, платан?
У старого платана
Но первый же встречный, на Алешино счастье (или, наоборот, несчастье) понимал по-французски и объяснил, где растет le vieux platane.[28] Очевидно, это была местная достопримечательность. Дерево было видно издалека — огромное, с узловатым стволом в несколько обхватов. Оно росло на голом, продуваемом ветрами мыске. Неподалеку стояла коляска с поднятым верхом. Приблизившись, Романов разглядел под деревом две фигуры: синьора Лоди и маленького, чопорного Д'Арборио, казалось, не замечавшего, что распорядитель держит над ним клеенчатый зонт.
Поэт повернулся к молодому человеку, поправил на голове цилиндр и красноречивым жестом достал из кармана золотые часы. Была уже половина девятого.
— Прошу извинить, господа! — крикнул издали запыхавшийся Алеша. — Чрезвычайные обстоятельства задержали.
Обстоятельствами поэт не заинтересовался. Его больше занимало иное.
— Вы в самом деле желаете стреляться с пяти шагов? — с любопытством спросил он. — Так сказал секундант.
Алеша вызывающе вскинул подбородок.
— Вы сами сказали: на любых условиях.
Усмешка тронула синеватые губы уродца.
— Сомневаетесь в своей меткости? Понимаю. Но по европейскому дуэльному кодексу минимальное допустимое расстояние для поединка на пистолетах — десять шагов. Иначе суд классифицирует летальный исход как предумышленное убийство. Мне это ни к чему. Вам, я полагаю, тоже.
— Ну, значит, десять.
Романов был недоволен. Всю дорогу на ходу он тренировался: быстро вскидывал руку с воображаемым пистолетом, нажимал на спуск. Однако сразить противника наповал левой рукой с десяти шагов не так-то просто, особенно если стрелять не целясь. Можно и промазать.
— Начнем, что ли? — небрежно предложил он.
Мысли в этот момент у Алеши были такие: убьют — ладно, по крайней мере конец всем проблемам.
Это он, конечно, храбрился, сам себя подбадривал. Дистанция в десять шагов означала, что надежды почти нет. Застрелит его мерзкий карлик и потом еще будет Кларе хвастаться. А она поплачет-поплачет, да и утешится. В объятьях гнусного плешивца. Мало того — Алешина смерть станет маленьким романтическим эпизодом в биографии кумира публики. Ах, герой, ах, рыцарь чести! Великий Д'Арборио покарал святотатца, который дерзнул покуситься на любовь Барда!
Большое дело для заправского дуэлянта — застрелить неопытного противника, да еще с раненой правой рукой.
Достаточно было взглянуть на змеиную улыбочку, то и дело кривившую рот Д'Арборио, чтобы понять: этот не помилует.
И снова вспомнился Пушкин. Вернее Дантес. Наверное, юный офицерик чувствовал себя перед дуэлью точно так же. Потерявший голову от любви, вытащенный к барьеру немолодым ревнивцем, про которого было известно, что он виртуозный стрелок, для развлечения убивает из пистолета ползающих по потолку мух. А что Пушкин у местных жителей считается большим поэтом, то какая к черту может быть поэзия на их тарабарском наречии?
Мысль про Дантеса неприятно кольнула, но не уменьшила желания продырявить лысую голову пулей.
Больше всего Алешу бесило, что Д'Арборио взирал на него с улыбкой. Она была, пожалуй, не язвительная, а скорее меланхоличная. Вроде как говорящая: «такой юный, а уже на тот свет собрался». Эта самоуверенная мина была отвратительна!
72 
